Военный это кто кто такой чем занимается что за профессия

Военные не только являются защитниками, но и вполне серьезной профессией, которую можно получить и довольно неплохо на этом зарабатывать. Давайте рассмотрим, ее более подробно. Особенности профессии военный это кто, какие требования к ней предъявляются и что должен уметь специалист, об этом расскажем далее.

Особенности профессии

Изначально, профессия военный являлась чисто мужской, однако в последнее время женщины также могут сделать успешную карьеру в военной сфере. Тем более что имеются специальности, в которых любой желающий может полностью реализовать все свои возможности, достаточно будет только поступить в армию. Здесь можно будет добиться продвижения по службе.

Это будут, чаще всего, специалисты умственного труда, которые будут особенно востребованы. Тем более, что технологии не стоят на месте и потому требования к интеллектуальному уровню и подготовке специалистов постоянно растет.

Все военнослужащие будут состоять на военной службе, каждому из них будет присвоено соответствующее воинское звание. Все они разделяются на старшие и младшие.

  Согласно законодательства разделяются на:

• офицеров;
• сержантов;
• старшин;
• солдат и матросов;
• а так же тех, кто проходит свою службу на основании контракта.

Можно отнести тех, кто проходит обучение на военных кафедрах и в военных училищах и высших заведениях.

Какие специальности можно получить

  При наличие специального образования можно будет получить следующие специальности:

• военный врач – входит в число самых важных и уважаемых специалистов в армии. Его уважают и рядовые и высшие офицеры;
• военный инженер – относится к тем специалистам, которые будут выполнять все виды строительных работ;
• военный летчик – входит в число элиты различных армий практически во всех странах мира. Однако нужно быть готовым к тому, что отбор будет очень сложным;
• военный связист – входит в число престижных специальностей, требующих специальных знаний и умений. Современные связисты работают не только с радиостанциями, но и с компьютерами, а потому сюда все чаще приходят женщины, постепенно заменяя мужчин;
• можно стать специалистом войск специального назначения, обеспечивающих государственную безопасность;
• востребованы профессионалы, относящиеся к военно-техническим специальностям или водителям различных видов транспортных средств.

Конечно, быть военнослужащим может быть опасно. Тут все зависит от того, где проходит служба.

Профессиональные заболевания напрямую связаны с тем, где служа т и какие функции выполняют. Это может быть и радиационное заражение, результат чрезмерной нагрузки, простудные и прочие заболевания.

   Востребованность военных специальностей

Так как все время люди боятся войны, а также при наличии внутренних и внешних угроз, требует от всех военных специальностей собранности и самоотдачи. Кроме того, быть военным – это значит нести высокую ответственность.

Теперь вы знаете, в чем заключается профессия военный это кто, а также что он должен знать и уметь, чтобы войти в число лучших в своем не легком деле.

Особенности профессии военного корреспондента — Colonel Cassad — ЖЖ

Особенности профессии военного корреспондента

Военкор Александр Харченко подробно расписывает на тему того, с чем придется сталкиваться тем, кто вдруг решил стать настоящим военным корреспондентом с позиций своего богатого опыта работы в различных горячих точках.

На Донбассе обостряется ситуация, поэтому в личку многие пишут о своем желании стать военкором. Мои тезисы описаны ниже.

1. Если есть возможность остаться дома и снимать концерты Филиппа Киркорова — оставайся.
2. Твоя мама права, тебе не стоит ехать на войну.
3. С девушкой вы расстанетесь после 3 командировки (может и раньше, исключений практически не бывает)
4. Военная журналистика – дело не прибыльное. Хочешь денег – снимай свадьбы.
5. «Война бывает первая, а больше не кончается». Не делай шаг в пропасть!!! Всё ещё тянет на войну? Ну что ж, ты настойчив, продолжим.
6. Ни одна из дорог в зону боевых действий не будет короткой. Отменят твой самолёт, ты забудешь камеру, да ещё и диарея одолеет тебя на подлете. Это нормально!!! Стоит серьёзно насторожиться, если все идёт по плану. Значит впереди будет огромная жопа.
7. Война — это полный хаос. Никто ничего не знает и не понимает. Вокруг творится полный трэш, а ты вечно путаешься под ногами со своими дурацкими вопросами.
8. Тебе забыли сделать аккредитацию, твои документы не дошли в пресс-центр, фиксер в запое, а в гостинице теперь живут ополченцы – это стандартные условия начала подобной работы.
9. Ни одна пластиковая карта не будет работать в зоне боевых действий. Бери с собой наличку. Доллары подходят для любой страны.
10. Приготовься импровизировать. Редакционное задание можешь использовать для того, чтобы победить диарею, заставшую в самолете. Из Москвы, конечно, виднее, но разгребать все на месте придется именно тебе.
11. Постарайся найти «тачку». Даже самая старая – это уже счастье. В нужный момент ты не сможешь найти ни такси, ни попутку.
12. Ни на одном пресс-туре тебе не покажут ничего интересного. Хочешь эксклюзив – придется пробивать все самому.
13. В дорогих гостиницах можно только стать алкоголиком и подхватить триппер. Эксклюзив будет у того, кто живет в казарме или в блиндаже.
14. Чем грязнее одежда у журналиста, тем чище его совесть.
15. Верь только своим глазам и ушам! Если не понимаешь почему, смотри п.7
16. Кроме тебя твоя жизнь не нужна никому. С мягкого дивана вашего редактора, конечно, виднее, каким должен быть материал, но тебя убьют, а он всего лишь потеряет работу… так что думай сам.
17. Забудь о международных конвенциях и правах журналиста – они распространяются только на CNN и BBC.
18. Ты из России? Поздравляю. «Оскар» ты не получишь. Даже если ты снял самые супер-мега эксклюзивные кадры.
19. Твой паспорт, национальность, религия и цвет кожи значат больше, чем твое обаяние и харизма.
20. Журналист всегда похож на шпиона. И тот, и другой собирают информацию.
21. Спроси о том, что можно снимать и показывать, а что категорически нельзя. Придерживайся этих правил.
22. Если ты приехал на войну играть в неполживого журналиста – то езжай скорее домой, иначе могут пристрелить за углом. В любом случае ты увидишь больше, чем сможешь показать и рассказать.
23. Твоя жизнь стоит дешевле автоматного патрона, а твоя камера – тысячи долларов. Помни это, когда выбираешь попутчиков.
24. Найти себе ночлег и ужин – гораздо важнее, чем выполнить редакционное задание.
25. Дружба с прапорщиком на складе даст тебе больше ништяков, чем обивание порогов зампотыла.
26. В окопах электричества нет. Зарядить аккумуляторы ты сможешь только в штабе.
27. Держись поближе к Замполиту. Ему же хвастайся своими кадрами. Так меньше вероятность того, что тебя сочтут шпионом.
28. Если просят «сбросить» что-то для генерала – соглашайся не раздумывая. Баш на баш — но помни о своем интересе. То, что ты отдал — покажут на больших экранах, а тебе еще делать СВОЙ репортаж.
29. Зачем ты нужен тем, кто приглашает взять у них интервью? Если ты не можешь ответить на этот вопрос, то скорее всего они получат за тебя выкуп.
30. Не выделяйся. Для противоположной стороны ты должен быть не приметнее солдата. Все что отклоняется от нормали – повод выпустить пару снарядов.
31. На войне все нервные. Лучше сильно не спорить, тем более, что они вооружены, а ты нет.
32. Если человек категорически не хочет сниматься – отойди в сторону и выключи камеру, иначе он может объяснить это более доходчиво. К тому же он окажется МС по боксу.
33. Оказавшись на позициях, первым делом продумай пути отхода. Быстрые ноги ничего не боятся.
34. Ни один кадр не стоит твоей жизни. Лучше быть трусом, чем мертвым суперменом.
35. В голливудских фильмах все красиво и эпично — в реальности нет. На передовой ты встретишь толпу немытых и небритых мужиков, которые ни с какого боку не похожи на Рэмбо.
36. Чем более парадно выглядит подразделение, тем хуже оно воюет. Ищи тех, кто похож на пиратов. Они говорят открыто и смело. Кадры получатся отличные.
37. Не пали позиции ребят! Ты уедешь, а им потом «прилетит» от противника.
38. Свои потери всегда занижают, а противника преувеличивают. Кивай и старательно записывай цифры. В статье сможешь их скорректировать.
39. Победы над противником всегда показывают. Если о них только говорят, но не везут тебя на место – задумайся.
40. Следуй за большинством. Если они уходят в тыл – значит идет отступление. И плевать, что телек орет, что мы всех побеждаем.
41. Тебе придется долго ждать. Ждать начала обеда, наступления, встречи с генералом. Быстро и непринужденно можно отправиться только на тот свет.
42. На войне скучно. Научись рассказывать истории или играть на гитаре, так ты скорее завоюешь уважение пацанов.
43. Поднимай квадрокоптер только после того, как два раза согласуешь это со всеми вокруг. Большинство «птичек» сбивают свои же парни.
44. В окопах думают о простых вещах: как бы поспать, что бы сожрать и когда же все это кончится. Редактор же будет требовать диалогов об эстетике Серебряного века. Придется что-то придумать.
45. Не отказывайся от чашки кофе, чая или матэ. Даже если это твоя 20 кружка за день.Так проще подружиться с пацанами. Лучше всегда оставаться по возможности трезвым. Впрочем, от нескольких рюмок водки иногда никак не отказаться.
46. На войне много людей с подвижной психикой. Тебе не один раз расскажут о том, как они уничтожили 3 американских дивизии, состоящих сплошь из афроамериканцев, которые ехали верхом на «Абрамсах». Не пиши об этом, пока не увидишь хотя бы одну фотографию этих побед.
47. Хорошие отношения откроют тебе доступ на все фронты. Залог этих отношений — искренность, порядочность и честность. Качества, которые на гражданке не в цене, а на войне — в самый раз.
48. Самые эксклюзивные материалы ты снимешь абсолютно бесплатно. За деньги тебе устроят только постановку.
49. Когда ты приедешь домой, твои старые друзья перестанут тебя понимать. Это нормально — вы стали говорить на разных языках.
50. Тебя ждет только мать и отец. Всем вокруг пофиг, что ты вернулся с войны, даже если ты был на фронте целую неделю!

И запомни самое главное — поначалу все это кажется одним сплошным приключением. Все настолько ярко и динамично, что ты мало задумываешься о произошедшем. Но все увиденное будет к тебе потом не раз возвращаться в самые неожиданные моменты обывательской жизни. Все зависит от того, что ты прошел — но в любом случае увидишь много горя, хотя будет много и хорошего. Все это пропустишь через себя. И это никогда тебя больше не оставит в покое.
Если после всего перечисленного выше ты все еще рвешься на фронт – ты отморозок. Только из таких людей и получаются хорошие военкоры. Так что милости просим в нашу непростую профессию.

Александр Харченко

(с) https://t.me/anna_news

Полагаю, со временем у Александра могла бы получится отличная книга на тему своей профессии.
Вместе с Сергеем Шиловым, руководствуясь своими принципами они сделали лучший видео-контент по Сирийской войне.

«В чем особенности профессии военного врача?» – Яндекс.Кью

Различий не слишком много но они существенны По порядку:

1. Различия в программах обучения. Программы подготовки гражданских врачей примерно одинаковы и основываются на всестороннем, но исключительно медико-профессиональном образовании. А вот у военных этот спектр расширяется усиленной физической подготовкой, а так же делается серьезный упор на организацию и тактику медицинской службы. Понятно для чего – военный врач прежде всего это врач военного времени . 

Так же большое внимание уделяется вопросам военно-полевой терапии и хирургии, токсикологии, медицине катастроф и эпидемиологии. Все это так же помогает в военное время и во время организации медицинской помощи пострадавшим во время боевых действий и развертывания боевых единиц.  

2. Распределение. Военные врачи редко остаются работать в той организации, в которой они учились. Такое счастье светит только тем, кто показал выдающиеся успехи в обучении и в научной деятельности. Всем остальным светит распределение – территориальное и профессиональное. Так как надобность в специалистах исходит от министерства обороны, то и специальность можно будет получить только ту, которая нужна этому министерству – это значит, что у военных врачей нет широкого выбора специальностей. И притом получить себе узкую специальность военный врач может не сразу – есть временной промежуток в несколько лет. В этом плане «гражданка» привлекательнее.

3. Работа в горячих точках и в военное время. Военный врач — работа не для слабонервных. Гражданские врачи редко когда увидят обычное пулевое ранение, в то время, как его военному коллеге приходится видеть все прелести эволюции военного оружия: минно-взрывные травмы, ранения от гранат, а также повреждающих элементов, размозжение конечностей и прочие случаи, свойственные военным действиям. В том случае, когда военный врач работает в боевых условиях, его первоочередной задачей является не полное выздоровление больного, а скорейшее восстановление боевой единицы и возвращение ее на поле боя. 

4. Военные льготы. Тут военные врачи абсолютно побеждают. Ранняя пенсия и достаточно большие выплаты по ней, предоставление жилья спустя n-лет службы и прочее.

В общем-то, на этом все. Более подробно со всеми мельчайшими деталями военных враче и их обязанностями можно познакомиться в нормативных документах и учебниках, разработанных специально для этой профессии.

где учиться, зарплата, плюсы и минусы

Военный психолог является специалистом, который оказывает психологическую поддержку солдатам, офицерам, гражданским лицам, связанным с армией, как в мирное время, так и в период боевых действий. Профессия понравится абитуриентам, которые из всех школьных предметов выделяют биологию, общество, математику. Кстати, в 2021 году центр профориентации ПрофГид разработал точный тест на профориентацию. Он сам расскажет вам, какие профессии вам подходят, даст заключение о вашем типе личности и интеллекте.

Читайте также:

Кто такой военный психолог?

Военный психолог – это человек, который большую часть рабочего времени уделят практике, а не научно-исследовательской работе. Он постоянно взаимодействует с военнослужащими, а также с их родственниками и специалистами, занимающими гражданские должности. Обязанности военного психолога многогранные, однако профессия является востребованной, что обусловлено высокой текучестью кадров в этом сегменте.

Краткое описание

Военный психолог должен хорошо знать не только свою профессию, но и особенности организации внутренней жизни солдат и офицеров: быт, обязанности, иерархия. Постоянно наблюдает за военнослужащими, проводит разного рода анкетирования, тестирования и опросы, а также выполняет последующий анализ полученной информации.

Он самостоятельно планирует свою деятельность и принимает решения, однако все действия согласовывает с вышестоящим руководством, что является основой четкой и правильной работы. Имеет глубокие актуальные знания о психологии, обладает навыками, характерными для военных: немногословность, исполнительность, строгое подчинение, дисциплинированность. Эти специалисты не имеют права на ошибку, ведь последние дестабилизируют коллектив и могут повлечь за собой ужасные последствия.

Особенности профессии

Военный психолог является ответственным и сдержанным человеком, который умеет анализировать и хранить информацию. У него много обязанностей, ведь необходимо изо дня в день решать важные и сложные задачи:

• профессионально-психологический отбор людей, желающих поступить на военную службу;
• разработка комплекса мероприятий, направленных на укрепление дисциплины, патриотичности и боевой готовности личного состава;
• психологическая подготовка, адаптация и реабилитация людей, отправляющихся или возвращающихся из зоны боевых действий;
• противодействие негативному социальному, информационному и психологическому воздействию, которому могут быть подвержены военные в период несения службы;
• психологическое консультирование военных и членов их семей;
• групповые занятия, направленные на развитие психогигиены, психопрофилактики;
• психологическое сопротивление и другие.

Военный психолог проводит экспертизу психологической пригодности, оценивает готовность военного к выполнению той или иной операции, анализирует ситуацию в полку или подразделении, выявляя и корректируя проблемы.

Читайте также:

Плюсы и минусы профессии военный психолог

Плюсы

1. Сегодня профессия доступна для женщин (некоторые военные вузы охотно принимают на обучение девушек).
2. Стабильный рост заработной платы по мере приобретения опыта, более высоких воинских званий.
3. Государственная защита и поддержка, а также различные бонусы, социальные льготы.
4. Обучение ведется в вузах, профессию могут освоить и военные, и гражданские лица. В последние годы наблюдается высокий процент бюджетных мест.
5. Достаточное количество вакансий. Многих психологов, выбравших военное направление, распределяют на места работы сразу после окончания вуза.

Минусы

1. Высокая ответственность и психоэмоциональная нагрузка.
2. Взаимодействие с разными людьми, за жизнь и здоровье которых психолог несет ответственность.
3. Деятельность может быть связана с частыми командировками, нередко приходится работать в горячих точках.
4. Специалисты контролируют, ведут и консультируют огромные группы. Существенная нагрузка приводит к утомляемости, проблемам во время организации рабочих процессов, эмоциональному выгоранию.

Важные личные качества

Говоря о том, кто такой военный психолог, необходимо понимать, что его деятельность протекает в условиях строгих ограничений. Он взаимодействует с огромным количеством людей, поэтому обязан быть красноречивым и очень серьезным человеком. Военные психологи умеют находить общий язык с любым человеком, они способны расположить собеседника к себе, вызывают доверие и уважение. В их характере преобладают убедительность, эмпатия, объективность, проницательность, коммуникабельность.

Обучение на военного психолога

Подготовка абитуриентов осуществляется по направлению «Психология служебной деятельности» (код: 37. 05.02). При поступлении необходимо сдать ЕГЭ по биологии, русскому языку, а также математике, обществу и иностранному языку. Последние 3 экзамена на выбор вуза. Условия поступления зависят от выбранного учебного учреждения, наличия/отсутствия первого образования (среднее общее, вуз) и личного дела абитуриента. В некоторых случаях необходимо проходить государственную проверку и медкомиссию, сдавать нормативы и внутренний экзамен.

Лучшие вузы

1. Военный университет МО РФ.
2. МосУ МВД РФ им. В. Я. Кикотя.
3. Санкт-Петербургский ВИ ВВ МВД России.

Читайте также:

Место работы

Военные психологи работают в военизированных и военных подразделениях. Могут найти вакансии в спецподразделениях, нередко трудятся в системе МЧС и других смежных сферах.

Зарплата военного психолога

Заработная плата зависит от воинского звания, фактического места работы и общего объема обязанностей. Гражданские психологи, трудящиеся в армии, получают меньший оклад, чем подготовленные военные специалисты.

Профессиональные знания

1. Методы психологической подготовки военнослужащих.
2. Правила оценки нервно-психической устойчивости военнослужащих.
3. Клиническая и социальная психология.
4. Социально-психологическая реабилитация ветеранов.

Читайте также:

Должность ‘Военный генеалог’ — где работать, плюсы и минусы, особенности, образование |bestProfs

Военная генеалогия — специалист по поиску информации о ветеранах войны, людях, погибших во время войны Грамм генеалогия — генеалогия. От греческих жанров — происхождение логотипы — слово знания.

Черты профессии

«Военная генеалогия» ищет следы судьбы людей, переживших войну. Оставшиеся в живых, упавшие, пропустившие … их боевые пути являются предметом такого специального исследования. Хотя солдат фронта вернулся домой, его внуки мало о нем знают, и спустя годы они хотят узнать, где сражался их дед (или бабушка), в каких битвах он получал награды и т. д. Родственники хотя бы хотят посетить их могилу. Но самая сложная часть — это поиск исчезнувших. Многие бойцы остались на поле боя, погибли в плену или остались после войны за границей; Трудно найти хоть какую-то информацию о вашем пункте назначения.

Во время войн теряются не только следы войны. Дети остались без родителей, попали в дома детей и потеряли связь со своими родственниками. Кто-то был репрессирован, он оказался на полях Сталина или в безымянных гробницах вместе с другими столь же невинными жертвами бесчеловечного режима. Во время Великой Отечественной войны, когда фашистская армия оккупировала советские территории, многие молодые люди в захваченных городах и деревнях были отправлены на работу в Германию — и это хорошая альтернатива. Менее удачливые были либо убиты, либо в концентрационных лагерях. После войны многие из оставшихся в живых не смели возвращаться на родину, потому что здесь их ожидали новые пытки и следы предателя.

И теперь, спустя несколько десятилетий, после этих событий люди все еще пытаются что-то узнать о себе. Самый простой способ отследить путь дедушкиной службы — это изучить книгу или военную карту Красной Армии. Если вам повезет, вы можете найти эти документы в своем кабинете. Но если человек умер или исчез, если документы были просто утеряны во время переезда, вы должны задать вопросы нескольким файлам. Индивидуальные навыки и знания необходимы для самостоятельной архивной работы. Хотя они могут занять до нескольких месяцев для таких исследований.

Если вы не можете найти следы членов вашей семьи, люди обращаются к специалисту. Военный генеалог имеет много общего с архивами. Имеет понятный алгоритм размещения документов в архивах военных организаций, музеях и других хранилищах документов.

Работа генеалогии начинается с запросов от родственников, которые связались с ним. Он пытается вытащить все из тех, кого они знают. Поиск контрольной точки для его поиска: название человека, которому он родился, военная специальность, которую он имел, и т. д. Знание ответов на эти вопросы поможет вам понять, какой архив искать. Например, чтобы отследить судьбу бойца, обратитесь в архив центрального оборонного ведомства (ЦАМО РФ), расположенный в Подольске (Московская область).

Там хранятся документы Комиссариата национальной обороны, которым были подвергнуты артиллерийские части. Охотники пограничных, железнодорожных или внутренних войск были подчинены НКВД и информация о них хранится не только в Подольске, но и в Архиве пограничных войск (Пушкин, Москва), в архивах ФСБ России, военно-исторических российских правительственные архивы и бывшие партийные архивы. Информацию о военных моряках следует искать в архивах ВМФ (город Гатчина, Ленинградская область). Чтобы правильно составить запрос на архив, вам необходимо понять структуру солдат, порядок назначения званий, систему военных позиций, систему госпиталей, военную почту и т. д. Однако зачастую исходная информация настолько редка, что вам нужно искать минимальные указания. Например, почтовый номер может остаться в списке спереди. Иногда это может быть определено разделением, в котором армия находится на фронте.

Считается, что повезло сохранить фотографию, где она отображается в форме. Знаки отличия позволяют понять, в каких войсках они служили, в каком звании и т. д. Исследования часто выходят за пределы России и даже за пределы бывшего Советского Союза. И тогда вы должны ответить с иностранными энтузиастами и коллегами, отправиться в экспедицию. Эта работа выглядит как работа детектива. Только не надо искать преступника, а может и героя. Проведение тщательных поисков пока невозможно. Это требует много времени и усилий. Даже если случится так, что сначала человек очень заинтересован в поиске волонтера.

Другими словами, он в первую очередь занимается поиском отдыха, и тогда эта профессия становится профессией. Аналоги на рабочем месте работают в специализированных агентствах, а также могут проводить поиски в частном порядке.

Важные качества

• Семейные исследования означают готовность помочь людям,
• способность выстраивать отношения с представителями различных слоев общества,
• аналитический склад ума,
• стремление искать работу, добрую волю, готовность путешествовать и широкое общение.
• В этой работе вам нужно много терпения в сочетании с быстрым ответом и возможностью найти индивидуальные решения.

Знания и умения

Генеалогист должен знать историю. Необходимо уметь собирать и структурировать информацию, знать структуру архивов и работать с ними. Чтобы успешно работать с иностранными коллегами и читать зарубежные архивы, необходимо знать иностранные языки.

Где учиться

Профессиональные специалисты по генеалогии не получают образование в университетах. Однако историки, переводчики, архивисты и т. д. могут участвовать в этой профессии. Сотрудничество с крупными исследовательскими проектами может стать настоящей школой. Например, с телепроектом «Эсперам».

Видео по теме

Рекомендуем:

Профессия «Стоматологический гигиенист» — требования
Столяр — как им стать?
Специальность «Хирург-колопроктолог» особенности и требования
Кузнец заработная плата в Москве
Профессия «Спасатель МЧС» сколько зарабатывает?

Военный университет
Министерства обороны Российской Федерации

Федеральное государственное казенное военное образовательное учреждение высшего образования «Военный университет» Министерства обороны Российской Федерации (далее – Военный университет) – межвидовая военная образовательная организация, ведущий учебно-методический и научный центр Вооруженных Сил Российской Федерации по военной проблематике гуманитарного, социального, юридического, филологического, финансово-экономического и дирижерского направлений подготовки офицерских кадров.

Является правопреемником Военно-политической академии имени В.И.Ленина, Военного института иностранных языков, Военно-юридической академии, Ярославского высшего военного финансового училища имени генерала армии А.В.Хрулева, Львовского высшего военно-политического училища, Московской военной консерватории.

День образования Военного университета установлен 5 ноября (день формирования Учительского института Красной Армии в 1919 году).

К основным штатным структурным подразделениям университета относятся 51 кафедра, 10 факультетов (в том числе внебюджетный), военный институт, пять центров, три научно-исследовательских отдела, отделы и службы, подразделения обеспечения.

В университете осуществляется подготовка иностранных военнослужащих. В соответствии с решением Совета глав правительств Содружества Независимых Государств от 29 мая 2015 г. Военному университету придан статус базовой организации государств – участников Содружества Независимых Государств по подготовке специалистов военно-гуманитарного профиля.

Военный университет реализует образовательные программы подготовки офицеров тактического и оперативно-тактического звена управления.

В Военном университете изучается 44 иностранных языка.

Подготовка научно-педагогических кадров организована в форме очной и заочной адъюнктуры, докторантуры. Научный потенциал Военного университета превышает требования государственной аккредитации образовательной деятельности.

Учебные занятия проводятся в аудиториях, оснащенных современными техническими средствами обучения, сформирована информационно-образовательная среда. По всем учебным дисциплинам разработаны электронные учебники. Обучающимся и профессорско-преподавательскому составу обеспечен свободный доступ к электронной библиотечной системе Военного университета, электронной библиотеке Минобороны России.

Современная спортивная база позволяет качественно проводить как учебные занятия по физической подготовке, так и соревнования по военно-прикладным и другим видам спорта.

Личный состав Военного университета ежегодно 9 мая принимает участие в военном параде на Красной площади в Москве.

Электронный научный архив УрФУ: Профессия военного летчика: особенности выбора и самореализации

Please use this identifier to cite or link to this item:
http://hdl.handle.net/10995/97508

Title:	Профессия военного летчика: особенности выбора и самореализации
Other Titles:	The Profession of a Military Aircraft: Features of Selection and Self-Realization
Authors:	Поленова, Е. Г. Polenova, E. G.
Issue Date:	2020
Publisher:	Издательство Уральского университета
Citation:	Поленова Е. Г. Профессия военного летчика: особенности выбора и самореализации / Е. Г. Поленова. — Текст : электронный // Инновационный потенциал молодежи: гражданственность, профессионализм, творчество : сборник научных трудов Международной молодежной научно-исследовательской конференции (Екатеринбург, 24 ноября 2020 г.). — Екатеринбург : Изд-во Урал. ун-та, 2020. — С. 392-396. — URL: http://hdl.handle.net/10995/97508.
Abstract:	В статье рассматриваются особенности выбора курсантами военных авиационных училищ профессии военного летчика и перспектив их самореализации в ней, определяются основные мотивационные предпочтения будущих специалистов авиационного профиля. The article examines the features of the choice of the military pilot profession by cadets of military aviation schools and the prospects for their self-realization in it, determines the main motivational preferences of future aviation specialists.
Keywords:	ВОЕННЫЙ ЛЕТЧИК МОТИВАЦИЯ САМОРЕАЛИЗАЦИЯ КУРСАНТЫ АРМИЯ MILITARY PILOT MOTIVATION SELF-REALIZATION CADETS ARMY
URI:	http://hdl. handle.net/10995/97508
Conference name:	Инновационный потенциал молодежи: гражданственность, профессионализм, творчество
Conference date:	24.11.2020
ISBN:	978-5-7996-3165-9
Origin:	Инновационный потенциал молодежи: гражданственность, профессионализм, творчество. — Екатеринбург, 2020
Appears in Collections:	Междисциплинарные конференции, семинары, сборники

Items in DSpace are protected by copyright, with all rights reserved, unless otherwise indicated.

Освоение оружейной профессии, часть I: Непреходящая природа

Два столетия назад Карл фон Клаузевиц описал потребность в способном интеллекте для руководства армией в своей работе On War . Он отмечал, что любая сложная деятельность, виртуозно выполняемая, требует даров интеллекта и темперамента, а также двух других незаменимых качеств. Во-первых, «интеллект, который даже в самый темный час сохраняет некоторые отблески внутреннего света, ведущего к истине ». И, во-вторых, смелость «следовать за этим тусклым светом, куда бы он ни вел.”

Совсем недавно Уильямсон Мюррей писал в Стратегия и военная эффективность :

[W] ar — это невероятно сложное дело. Он… самый требовательный интеллектуально и морально. Цена неряшливого мышления на каждом уровне войны может обернуться гибелью бесчисленного количества мужчин и женщин, большинство из которых заслуживают лучшего от своих лидеров.

Мюррей описывает здесь потребность военачальников стремиться к овладению самой сложной и интеллектуально сложной профессией — профессией военного.И эту профессию становится все сложнее освоить. Технологии продолжают развиваться, наши общества меняются, и конкуренция между великими державами снова определяет стратегическую среду. Поэтому крайне важно, чтобы мы развили наше понимание профессии, того, как развиваются ее ключевые компетенции и как наши учреждения могут оставаться в авангарде «профессиональной практики».

Профессионализм — это когда человек занимается творческой и интеллектуальной работой.Профессия требует навыков и знаний, часто основанных на первых принципах — пропозициональном знании. Профессии подчиняются строгим кодексам поведения, которые в некоторых случаях основываются на строгих этических и моральных обязательствах, таких как врачи и Клятва Гиппократа.

Клаузевиц описывает войну как долговременную, но постоянно меняющуюся. Я предполагаю, что, как и война, военная профессия отражает эту двойственность. Это профессия, которая постоянно развивается по мере того, как меняются общество и технологии, и в то же время опирается на устойчивые особенности.

Понимание этих особенностей дает представление о культуре военных организаций. Что еще более важно, понимание изменений в обществе, геополитике и технологиях может помочь обеспечить актуальность непрерывного военного образования и подготовки в настоящее время и в будущем. Основываясь на опыте США и Австралии, я предлагаю три предложения в трех статьях. В этой первой части я предполагаю, что существует непреходящего характера профессии оружия.В следующем выпуске я предлагаю выделить семь ключевых движущих сил современных изменений в компетенциях, необходимых в профессии военного. Наконец, в третьей части я предлагаю выделить семь основных и развивающихся компетенций военного профессионала в ведении войны в цифровую эпоху.

Рождение и жизнь профессии

Один из лучших экзаменов рождения военной профессии провел известный солдат-историк британской армии сэр Джон Хакетт.В 1962 году Хакетт прочитал серию лекций в Тринити-колледже в Кембридже, которые наметили развитие этой профессии. Как утверждает Хакетт, появление современной военной профессии, основанной на представлениях о национальном государстве и упорядочении военной службы в Западной Европе, можно проследить до начала 1800-х годов. Эта профессия возникла также из-за прусских бедствий в Йене и Ауэштадте.

Пруссия была первым государством, внедрившим полный и всесторонний подход к профессии в период с 1806 по 1812 год. Как Уайт описал в «Просвещенный солдат », Шарнхорст оказал особое влияние на раннее определение профессии военного. На него сильно повлияли идеи Иммануила Канта и идея немецкого просвещения bildung , описывающая совершенство характера и интеллекта человека через образование. Применяя свой глубокий инструкторский опыт и свой опыт работы в англо-ганноверской армии в 1790-х годах, Шарнхорст стремился определить профессию через призму дисциплинированного интеллекта и модернизации (или трансформации) войны.Только благодаря развитию интеллекта офицеров вооруженные силы могли поддерживать прогрессивный подход к изменяющемуся характеру войны.

В своем авторитетном исследовании военной профессии Солдат и государство Сэмюэл Хантингтон признал подход Шарнхорста началом военного профессионализма на Западе. Описывая основание Kriegsakademie в Берлине в 1810 году, Хантингтон исследовал, как это лежало в основе реформ прусской армии и как это стало одним из ключевых факторов военного профессионализма в Пруссии. Шарнхорст также ввел требования к общим и специальным вступительным экзаменам, квалификационным экзаменам, продвижению по служебным заслугам, эффективной кадровой системе и чувству коллективного единства и ответственности. Вместе они определили профессию прусской армии, и такой подход к развитию ее командиров и штабов обеспечил ее успех на поле боя в 1800-х годах.

Клаузевиц также дал определение профессии. Хотя он рассматривал это через призму военного гения, его концепция во многом совпадала с концепцией Шарнхорста.Он описал эти два незаменимых качества как интеллект, который сохраняет некоторые отблески внутреннего света, ведущего к истине даже в самый темный час, и смелость следовать за этим тусклым светом. Он исследовал эти качества через конструкции coup d ’oeil (внутренний взор) и решимость. Эти качества нужно было отточить. Однако целеустремленность была выше тех, кто обладал низким интеллектом, и требовал особого ума. В конечном счете, сочетание этих двух качеств, подобное bildung , обеспечило военному профессионалу возможность развить повышенную способность справляться с неожиданностями.

В Солдат и государство Хантингтон определил то, что, по его мнению, было центральными элементами профессии. Это дает фундаментальное определение современной профессии военного, которая дорабатывается и адаптируется разными странами в соответствии с их особой национальной, стратегической и военной культурой. Хантингтон выделил три основных аспекта профессии в целом и профессии военного в частности: опыт, ответственность и корпоративность.

Хантингтон определил четко определенную область знаний и отметил, что она присуща всем или почти всем офицерам. Это отличало их от гражданских профессионалов. Используя термин Лассуэлла «управление насилием», Хантингтон описал основную функцию вооруженных сил как успешное вооруженное сражение. Особый навык военачальника — особенно офицера — заключался в руководстве, управлении и контроле над организациями с основной целью применения насилия.

Второй элемент, который, по мнению Хантингтона, определял военную профессию, — это ответственность. Опыт, накопленный военным профессионалом, накладывает на общество особую ответственность. Общество настаивает на том, чтобы управление насилием использовалось только в социально одобренных целях — это проявление известного изречения Клаузевица о том, что война является частью политики и подчиняется ей. Как заметил Хантингтон, в то время как все профессии в той или иной степени регулируются государством, военная профессия монополизирована государством.

Последний элемент, определяющий военного профессионала, с точки зрения Хантингтона, — это корпоративность. Он писал, что корпоративная структура профессии включает официальную бюрократию, а также общества, ассоциации, школы, журналы, обычаи и традиции. Он определил это как профессиональный мир военного офицера. Граница между военным офицером и гражданским лицом также публично символизируется униформой и знаками отличия.

Моррис Яновиц внес еще один важный вклад в определение профессии военного.Он установил изучение профессии военнослужащего и общества в качестве подполя в социологии и был автором многочисленных исследований и статей о военном профессиональном и обществе. Но его классическое исследование The Professional Soldier , опубликованное в 1960 году, остается важной вехой в определении профессии, а также важным исследованием военно-гражданских отношений. Он также изучал военный профессионализм через призму различных моделей военно-политических элит.

В статье Conflict Resolution в 1957 году Яновиц описал, как военные операции, учитывая их возрастающую техническую сложность, перешли из области призыва граждан в прерогативу высококвалифицированных профессионалов.Он считал, что в будущем ведение войны будет зависеть от высокопрофессионального и специализированного профессионала — профессионального солдата. Из-за технологических изменений профессиональным солдатам потребуется более длительная формальная подготовка для приобретения мастерства, а временные гражданские армии становятся менее важными и актуальными. Кроме того, потребности государства теперь диктовали, что старая периодическая модель (быстрое расширение с последующим таким же быстрым расчленением) должна уступить место более постоянным военным учреждениям. Для этого требовались военные профессионалы, которые были мастерами боевых действий и обладали достаточными интеллектуальными способностями, чтобы давать советы руководителям правительства.

В 1970-е годы армии США и Австралии пересмотрели свои профессии. В 1970 году исследование армии США по военному профессионализму было направлено на то, чтобы затронуть сердце и душу руководителей армии — их этику, мораль и профессиональную компетентность. Он обнаружил сильную корреляцию между профессиональной этикой и профессиональной компетентностью.Кроме того, он предоставил ряд рекомендаций по подробному описанию элементов военного профессионального образования и институционального образования, подготовки и культурных требований для достижения оптимального сочетания этического поведения и передового опыта при выполнении широкого круга военных обязанностей.

Исследование развития кадрового офицера 1978 года было подробным исследованием, проведенным по заказу австралийской армии для обзора профессии военного в австралийском контексте. Ключевой вывод комитета заключался в том, что по сравнению с квалификацией, которой обладают менеджеры среднего звена в гражданском сообществе, армейские руководители среднего звена были недостаточно квалифицированными, и большинство из них не имели высшей квалификации, не говоря уже о какой-либо аспирантуре.В исследовании рекомендовалось учредить Программу развития офицеров, которая должна включать спонсируемую программу саморазвития заочного обучения в высшем учебном заведении в дополнение к военной подготовке.

Два недавних обзора профессии завершают этот анализ развития профессии военного. Во-первых, важным вкладом в понимание современной военной профессии стала работа генерал-майора Крейга Орма в 2011 году. В его отчете Beyond Compliance была предложена концепция австралийской профессии военного.Отметив, что профессионализм является основополагающей ценностью, он предложил четыре характеристики профессии: быть экспертом, руководить, быть представителем и служить государству. И, наконец, совсем недавно был проведен обзор профессии военнослужащего, проведенный армией США за период с 2010 по 2013 год. Результатом стала публикация 2015 года: The United States Army Profession . В нем перечислены пять основных характеристик, определяющих армейскую профессию: доверие, военный опыт, почетная служба, espirit de corps и руководство профессией.

Непреходящий характер профессии

Изучив эту историю, становится ясно, что военную профессию можно в общих чертах охарактеризовать как имеющую устойчивый характер (что такое профессия) и меняющиеся компетенции (что должно быть у профессии и ее членов). Современные и будущие вооруженные силы должны ценить оба этих аспекта профессии военного, чтобы их образовательная и учебная деятельность оставалась актуальной.

Лучшим руководством для определения непреходящего характера профессии остается работа Хантингтона.Как отмечалось ранее, он предложил три ключевых характеристики профессии: компетентность, ответственность и корпоративность. Подход армии США 2013 года с пятью элементами и четырьмя характеристиками Орма дает представление о том, какими могут быть характеристики военной профессии в современном смысле. Используя это как основополагающий материал, я предлагаю выделить четыре элемента, составляющих непреходящий характер военной профессии. Это: опыт, руководство, корпоративность и служение государству.

Экспертиза . Хантингтон писал, что мастерство офицера не является ни ремеслом, ни искусством. Напротив, это чрезвычайно сложный интеллектуальный навык, требующий всестороннего изучения и тренировки. И, как отмечает Орм, быть экспертом требует стремления постоянно преуспевать в индивидуальных и коллективных достижениях, овладевая навыками и теоретическими знаниями, соответствующими их роли. Это требует от них рабочего понимания контекста и дополнительных действий, связанных с этой ролью, в том числе для возможного выполнения ролей тех, кто находится непосредственно над ними в цепочке подчинения, на короткое время.

Попечительство . Военные профессионалы — распорядители своей профессии. Хотя это можно было бы просто описать как оставлять вещи лучше, чем их можно было найти, это профессиональная обязанность — постоянно стремиться к совершенствованию отдельных лиц и команд. Это говорит о профессиональной ответственности за развитие и развитие профессии, рассчитанной на будущее — профессиональные военные училища и колледжи являются ее элементом. Управление руководствуется императивом оставаться на переднем крае профессии и не «уходить» от передовой практики из-за второстепенных для профессии проблем.Управление также подразумевает обязанность заботиться о активах, предоставленных в распоряжение лидеров, и увеличивать их.

Корпоративность . Оружейная профессия сохраняет корпоративный характер. Он обладает собственной формальной военной бюрократией и организациями, а также ассоциациями, школами и учебными центрами, журналами, обычаями и традициями. Такой корпоративный подход включает в себя четкое представление о миссии профессии, а также о культуре, политике и поддерживающих структурах, лежащих в ее основе.Наконец, важнейшим элементом этой корпоративности является важность профессиональной самоидентификации. Это согласуется с взглядом Хантингтона на корпоративность профессии. В частности, Хантингтон отметил: «Функциональные императивы безопасности порождают сложные профессиональные учебные заведения, которые превращают их членов в автономную социальную единицу».

Служба государству. В своей классической книге по менеджменту Концепция корпорации Питер Друкер также написал, что корпоративные институты должны быть инструментами для «организации человеческих усилий для достижения общей цели.«Как специалист военного дела, личная лояльность должна быть к государству, военному учреждению и правительству. Военная деятельность — по крайней мере, в демократических странах — ведется для продвижения национальных интересов, а не индивидуальных или корпоративных интересов. Особая ответственность налагается на экспертизу военного специалиста. Как отмечает Хантингтон, государство настаивает на том, чтобы управление насилием использовалось только в социально одобренных целях. Это также было ключевой темой в классической книге Клаузевица On War, , где он писал, что политическая цель будет определять как военную цель, которую необходимо достичь, так и количество требуемых усилий.По сути, служение государству требует, чтобы члены, как отдельные лица, были готовы рисковать травмой или смертью во время законных миссий, проводимых под руководством государства.

Заключение

Как и война, военная профессия отражает двойственность. Это профессия, которая постоянно развивается по мере того, как общество и технологии меняются, но это также профессия, которая имеет устойчивые черты. В этой статье, рассматривающей современное развитие профессии, были предложены четыре устойчивых черты профессии военного.Но их понимание дает нам лишь частичное понимание того, как мы можем подготовить наших людей к современным и будущим конфликтам. Мы также должны понимать, как профессия меняется со временем, что это значит для военного образования и обучения. Важно понимать, что движет изменениями в профессии оружейника.

Мик Райан — офицер австралийской армии. Выпускник Университета Джона Хопкинса, Колледжа штаба морской пехоты США и Школы передовых боевых действий, он является страстным сторонником профессионального образования и обучения на протяжении всей жизни.

Изображение: Медицинский департамент армии США

Вызов военному профессионализму

Растущая напряженность в военно-гражданских отношениях внутри нашего правительства складывается из многих факторов, особенно, возможно, ужесточения гражданского контроля и послевоенных изменений в характере войны и самой военной профессии . О конфликтах почти ежедневно сообщает пресс-служба Пентагона, а разочарование военных ясно видно в трудах генералов Гэвина, Риджуэя, Тейлора, Медариса, Уайта и адмирала Андерсона. Дело не в том, что эти люди ставят под сомнение принцип гражданского контроля. И это не просто борьба за власть. Военные в основном реагируют на неявный вызов их профессионализму.

Несомненно, существуют определенные элементы борьбы за власть за контроль над оборонной политикой. Череда министров обороны обнаружила, что нелегко контролировать офицеров, привыкших руководить и командовать. Сам факт, что г-н Макнамара стремился осуществлять большую степень руководства, чем любой из его предшественников, безусловно, является одной из причин конфликта.Однако одного этого факта недостаточно, чтобы объяснить степень нынешней напряженности в военно-гражданских отношениях в Вашингтоне.

Хотя американские военные не всегда подчинялись гражданским контролерам, они никогда серьезно не оспаривали право или традиции гражданского контроля. Они признали, что лицо, принимающее окончательное решение, должно уравновешивать военные рекомендации с другими соображениями. Военному нетрудно принять неблагоприятное решение, основанное на невоенных соображениях. Однако ему становится чрезвычайно трудно смириться с неблагоприятным решением своего гражданского начальника, основанным на военных соображениях. Это поражает сам смысл существования военного. Это бросает вызов его военному профессионализму.

Поддержание высокого уровня военного профессионализма необходимо для сохранения безопасности нашей страны без ущерба для основных американских ценностей. Вызов военному профессионализму отражен в каждом из произведений Сэмюэля П.Хантингтон называет важнейшими характеристиками профессии: корпоративность, ответственность и — особенно — компетентность.

II

Чувство корпоративности особенно сильно проявляется в профессии военного. Как и у других профессий, у военных есть общность интересов, общий опыт и общие ценности, которые объединяют всю профессию. Но два дополнительных фактора делают корпоративность армии особенно сильной. Во-первых, военный может заниматься своей профессией только в рамках своего национального военного ведомства. Хотя он может передать часть своего опыта в другие области деятельности, он не может продолжать активно заниматься военной профессией за пределами национального военного истеблишмента. Во-вторых, разделение общей опасности, присущей профессии, обеспечивает объединяющую связь, которая становится сильнее по мере того, как опасность становится более непосредственной.

До Второй мировой войны был третий фактор, который в значительной степени способствовал чувству корпоративности у военных — их изоляция. Географически, политически и философски военная профессия жила своей собственной жизнью в военном обществе, отделенном от американского общества.Фундаментальный вызов военной корпоративности сегодня проистекает из того факта, что военные больше не изолированы от основного русла американской жизни. По-прежнему существуют изолированные военные базы и длительные поездки за пределы Соединенных Штатов на корабле или берегу, но военные смешались с гражданским обществом как в своих местных сообществах, так и в стране.

Несомненно, желательно, чтобы военные были тесно связаны с обществом, которое они поклялись защищать.Но в процессе смешения многие офицеры стали менее склонны жертвовать личным удобством и стали больше беспокоиться об адекватности оплаты труда военнослужащих, чем когда они жили на военных станциях, изолированные от воздействия более привлекательной заработной платы и рабочего времени гражданское сообщество.

Эти два фактора — личные неудобства и оплата — в сочетании с политикой, разрешающей досрочный выход на пенсию, заставили многих военнослужащих рассматривать свою профессию как просто работу, а не как карьеру на всю жизнь.Многие военные очень рано начинают планировать свою вторую карьеру; на самом деле, многие преданные своему делу военные профессионалы чувствовали, что они могут одновременно иметь большее влияние на военную политику и получать большее личное вознаграждение, оставив военную профессию, чтобы работать в промышленности, на «фабриках мышления» или даже в Министерстве обороны в гражданском качестве.

Наконец, административное слияние военных служб в Министерстве обороны не сопровождалось слиянием их корпоративных лояльностей, которые остаются привязанными к отдельным службам.Более того, акцент на специализации имел тенденцию расщеплять чувство корпоративности внутри служб, так что военно-морские офицеры думали о себе как о черной обуви или коричневой обуви, в то время как офицеры ВВС могли классифицировать себя как типы SAC или типы TAG.

III

По сравнению с межвоенными годами ответственность военных явно возросла, но их авторитет постепенно ослабел. В результате расширения концепции единого командования авторитет начальника службы как отдельного лица был вытеснен корпоративным авторитетом Объединенного комитета начальников штабов, в то время как полномочия начальников штабов были сокращены за счет создания тщательно продуманного надстройка для разработки оборонной политики в Вашингтоне.В то же время важные обязанности Объединенного комитета начальников штабов не уменьшились и существуют независимо от того, могут ли они согласовать действия по их выполнению. Однако их право действовать зависит от достижения согласия.

Еще одна проблема ответственности военных заложена в нашей форме правления. Из-за разделения властей между Исполнительной властью и Конгрессом отдельный государственный служащий может обоснованно ошибаться в отношении того, где лежит его ответственность.Особенно это касается военных. В результате возросшего значения военных вопросов в нашей национальной жизни вопросы оборонной политики были добавлены к политическим вопросам в продолжающейся борьбе за власть между исполнительной и законодательной ветвями власти. Конгресс специально постарался предоставить начальникам военных служб право обращаться в Конгресс — право, которое президент Эйзенхауэр однажды охарактеризовал как «узаконенное неповиновение». В военной профессии также сохраняется чувство ответственности перед народом и перед Конституцией, которое выходит за рамки более непосредственной ответственности перед Конгрессом и администрацией.Когда военнослужащий охвачен разочарованием, он стремится удовлетворить свою потребность в чувстве ответственности, обращаясь к этой предельной лояльности.

Наконец, концепция ответственности также подвергается сомнению, когда ставится под сомнение компетентность в военной профессии. Когда лицо, принимающее политические решения, запрашивает и принимает мнение эксперта, он может возложить на него ответственность за адекватность такого совета. Когда он отказывается принять его совет из-за того, что ставит под сомнение свою квалификацию, он больше не может рассчитывать на то, что эксперт будет нести ответственность.Конечно, от этого страдает и чувство ответственности эксперта.

IV

Вызов военному опыту — самый важный аспект вызова военному профессионализму, потому что опыт, в конце концов, является самой основой любой профессии.

Военный опыт включает стратегию, тактику и управление. Вообще говоря, военные знания в области тактики и управления не подвергались серьезному испытанию. Причина этого, по словам Бернарда Броди, заключается в следующем: «Нет сомнений в том, что тактика и управление — это области, в которых солдат наиболее профессионален. Управление сражениями на суше, на море или в воздухе, маневрирование крупных сил, руководство людьми перед лицом чести и смерти, а также развитие и управление организациями, которые влияют на эти цели, явно не являются работой для любителей ». в области стратегии, однако, Броди утверждает в качестве «основного факта», что «солдату поставили задачу, выходящую далеко за рамки его собственной профессии». [i] В аналогичном ключе Джозеф Крафт утверждает, что «профессиональные солдаты» — не по своей вине, а, наоборот, в силу своих достоинств — не подходят для стратегического мышления высокого уровня.«[ii] Это действительно иронично, если учесть, что первоначально слово« стратегия », происходящее от греческого слова« стратег », означало просто искусство полководца.

Однако даже до Первой мировой войны войны обычно считались слишком важными, чтобы оставлять их на усмотрение генералов — если только командующий не был также главой государства. После Второй мировой войны политические лидеры стали более чем когда-либо озабочены проблемами войны, стратегии и военного дела в целом. Война больше не является вопросом победы или поражения на поле битвы.С появлением ядерного оружия и стратегических систем доставки мы достигли стадии, когда готовность мирного времени, вероятно, определит исход крупной ядерной войны. Таким образом, не только война, но и оборона мирного времени становится слишком серьезным делом, чтобы оставлять его генералам.

В то же время, когда технологии заставили политических лидеров заниматься военными делами, они сделали военного менее экспертом. Разработка нового оружия всегда имела большое значение в истории войны.Однако в прежние времена военный профессионал мог ассимилировать военное воздействие в течение нескольких лет или даже поколений, и, если он не обязательно был создателем новой технологии, он почти всегда был ее эксплуататором. Сегодня, однако, технологические разработки развиваются настолько интенсивно и быстро, что становится трудно следить за их существованием, не говоря уже о том, чтобы ассимилировать их влияние на военные проблемы. Кроме того, профессионалы играют гораздо меньшую роль в создании нового оружия, потому что его сложность требует специализированных услуг ученых и инженеров, а их масштабы обычно требуют, чтобы оно производилось промышленностью, а не правительством.

Таким образом, в продолжающейся технологической гонке за новым и лучшим оружием ученый, инженер и промышленник становятся партнерами военного; и он становится зависимым от них в стремлении к своей профессии. Ни в коем случае не молчаливые партнеры, они могут быть в состоянии успешно настаивать на том, что конкретный проект, представляющий большой интерес для военных, непрактичен. На самом деле это может быть непрактично, но также может быть, что ученый или инженер по той или иной причине лично считает это нежелательным.В любом последующем споре военный часто оказывается в невыгодном положении. Ученый, вероятно, имеет больше технических знаний по предмету; и если, что вероятно, спор касается нового оружия, требующего новой военной техники, у военного будет мало опыта, на который можно положиться. Более того, по мере того, как война перешла на стадию нажатия кнопки, все большее внимание уделяется предварительному планированию мирного времени за счет принятия решений и военного суждения в пылу битвы — своеобразной области военного профессионала.Таким образом, ученый-ядерщик может сказать, что он знает о ядерной физике больше, чем военные, и что, в конце концов, у военного не было никакого реального опыта ведения ядерной войны, в которой в любом случае нет особой необходимости в военном суждении. .

Не только естествоиспытатели и инженеры ставят под сомнение компетентность военных; это также политологи и те, кого Дэвид Лилиенталь называет «методологами». [iii] Военные службы, конечно, использовали методы анализа операций во время Второй мировой войны, и впоследствии их применение было расширено в рамках военных служб, включая определение желаемых характеристик и способов применения нового оружия и разработка новых тактических и стратегических концепций.Службы также создали множество неправительственных фабрик мысли. Таким образом, мы видим, что RAND Corporation работает в основном с ВВС, Research Analysis Corporation — с армией, с Группой оценки операций в M.I.T. с военно-морским флотом и Институтом оборонного анализа с Объединенным комитетом начальников штабов и министерством обороны. Кроме того, существует около 350 других некоммерческих корпораций, около 300 исследовательских центров в колледжах и 1400 промышленных компаний, а также различные частные фонды и научные консультативные комитеты — все они в той или иной степени занимаются размышлениями о военных проблемах.

Несомненно, эти фабрики мышления оказали военным профессионалам ценную услугу в его поисках адаптации технологий к военным задачам. Но иногда они еще больше усложняли этот поиск и, несомненно, ставили под сомнение его профессиональный опыт.

И здесь профессиональный военный часто оказывается в невыгодном положении по сравнению с членом или «выпускником» фабрик мысли. Во-первых, сама независимость фабрики мысли делает ее выводы более престижными, чем если бы к тем же выводам пришло государственное учреждение, использовавшее ее.Эта независимость также дает фабрике мысли возможность обратиться к другим агентствам в попытке убедить правительство в правильности своих выводов. Точно так же отдельный «академический стратег», окончивший фабрику мысли, может перемещаться туда и обратно среди других фабрик мысли, университетов и правительства. Если его идеи о военной стратегии и политике не будут хорошо приняты одной организацией, он может добиться большего успеха на одном из других путей.

Стратег в униформе, с другой стороны, обнаруживает, что он ограничен как иерархией организации стратегического планирования, так и военной дисциплиной подчинения вышестоящей власти, что затрудняет оспаривание принятой политики.Он также не может публиковать свои взгляды в журналах или книгах так же легко, как непрофессиональный стратег. Написание статей для публикации является важным элементом академической, а не военной профессии, и академик с гораздо большей вероятностью получит время и финансовую поддержку для своих исследований. Даже когда военный совмещает в себе возможность и склонность писать для публикации, он оказывается более жестко ограниченным правилами военной безопасности и обзором государственной политики. Эти обстоятельства частично объясняют, почему большинство влиятельных книг и статей по военной политике и стратегии, опубликованных после Второй мировой войны, были написаны не профессиональными военными, а гражданскими академическими стратегами, многие из которых были связаны с фабриками мышления.Но причина кроется также в неспособности военных училищ «стоять на передовых рубежах знаний». [Iv]

Таким образом, после окончания Второй мировой войны число гражданских специалистов по военной политике постепенно увеличивалось. Это растущее число ученых или непрофессиональных стратегов все больше и больше используется для того, чтобы бросить вызов взглядам профессионального военного. Фактически, Джозеф Крафт утверждает, что «академические стратеги выступают в качестве ключевого фактора в поддержании гражданского контроля над вооруженными силами.. . . Их обобщения предоставляют гражданским чиновникам полезный критерий для оценки конкурирующих служебных заявлений и для поддержания всего оборонного ведомства в соответствии со стратегическими целями страны ». С другой стороны, он отмечает, что« без академических стратегов основные решения о том, как деньги, потраченные на оборону, будут переложены на профессиональных солдат «[v]

Растущее влияние непрофессиональных стратегов было усилено и усилено так называемыми «детьми вундеркиндов», которых привела в Пентагон нынешняя администрация и которые олицетворяют новых гражданских экспертов.Бесспорно блестящая и одаренная группа, они тем не менее — по словам Стюарта Олсопа — «иногда проявляют интеллектуальное высокомерие, которое является главным недостатком сверхразумных». [Vi] В крайнем случае это приводит к утверждению, что в этом больше нет необходимости. в ядерной войне для военного решения, потому что исход ядерных кампаний может быть предопределен точными математическими вычислениями. Во многом это напоминает «научный» подход к стратегии восемнадцатого века, основанный на системе сложных и тщательно рассчитанных геометрических движений и углов атаки.Поскольку занятие ключевых географических точек было задумано так, чтобы победа стала почти механической, это могло сделать ненужными настоящие сражения.

Распространение непрофессиональных стратегов сопровождалось расширением гражданского влияния и уменьшением военного влияния в правительственных советах, имеющих отношение к политике национальной безопасности. Таким образом, нет военного представительства в нашем высшем военно-политическом органе — Совете национальной безопасности. Хотя Объединенный комитет начальников штабов назначен советниками Н.S.C., они также являются советниками и подчиняются министру обороны, который является главным советником президента по всем вопросам, связанным с обороной. И на практике Объединенный комитет начальников комитета, кроме председателя, редко приглашается на заседания Совета национальной безопасности. Более того, между начальниками военных служб и гражданскими секретарями выросли новые звания и множество людей, в основном гражданских, без какой-либо соответствующей децентрализации власти; фактически, в полной мере используя современные средства связи и компьютерные технологии, полномочия по принятию решений стали более централизованными.В результате профессиональный военный сталкивается с гораздо большим количеством препятствий — больше людей могут сказать «нет» и меньше людей могут сказать «да».

Вторжение в область военной стратегии и политики непрофессионала-стратега было облегчено вылазками военных профессионалов в невоенные области — в погоне за тем, что Хантингтон называет теорией военно-политического слияния. «Эта теория исходила из того неоспоримого факта, что военная политика и политическая политика были гораздо более тесно взаимосвязаны в послевоенном мире, чем это было раньше.Однако далее он утверждал, что стало невозможно поддерживать различие между политическими и военными функциями на высшем уровне правительства ». [Vii]

Один из аспектов этой теории заключался в том, что военные лидеры должны были учитывать политические, экономические и социальные факторы в своем мышлении. Это привело к возникновению ситуаций, в которых Объединенный комитет начальников штабов отстаивал важность политических соображений, в то время как Государственный департамент интересовался военными аргументами.Теория слияния также дала толчок тому, что в старших классах военных училищ уделялось большое внимание невоенным предметам. Совсем недавно это стимулировало профессиональный и общественный интерес к проблемам холодной войны и борьбы с повстанцами, которые требуют успешного сочетания самых разных военных и невоенных методов.

Вторым результатом теории слияния стала большая потребность военного руководства брать на себя невоенные обязанности. Из-за своей популярности, престижа и опыта в военное время профессиональные военные были призваны занимать влиятельные должности в политике, промышленности и в правительстве.Некоторые из государственных должностей требовали выполнения как военных, так и политических функций, но другие были заполнены военными не из-за актуальности их опыта, а из-за их престижа или общих управленческих способностей и сравнительного отсутствия опытных и доступных гражданских лиц. сразу после Второй мировой войны. После того, как военные профессионалы прорвали стену между военными и невоенными делами, маршрут был расширен до улицы с двусторонним движением, так что военный профессионал столкнулся с проблемой как на его собственной, так и на невоенной территории.Между тем, применение теории слияния запретило ему уйти из невоенной сферы в его бывшее убежище.

Помимо военно-политического слияния, Вторая мировая война подготовила почву для слияния самой военной профессии — слияния, которое, однако, не было завершено. Акт об объединении, рожденный опытом Второй мировой войны, указывающий на необходимость согласованных военных действий на суше, на море и в воздухе, создал коалицию военных служб, а не слияние.Военная профессия еще не смогла успешно справиться с вызовом, вызванным даже столь значительными изменениями. Для этого требуется подготовка высококвалифицированных военных профессионалов, которые могут авторитетно говорить по всему спектру военных вопросов, а не набор отдельных экспертов в области ведения войны в воздухе, на суше и на море. По-прежнему необходимы более специализированные знания, но военная профессия должна также развивать специалистов широкого профиля, которые могут объединить отдельные компетенции специалистов. Это не обязательно означает, что сами специалисты или их организации должны быть объединены в единую службу, но что их индивидуальные точки зрения должны быть объединены в более широкий профессиональный военный опыт.

Необычная неспособность военного ответить на этот вызов предоставила непрофессиональному стратегу возможность вторгнуться в сферу военного дела. Фактически, конфликты внутри военной профессии сделали необходимым вмешательство гражданских лиц для принятия решений. Чтобы избежать принятия чисто произвольных решений, обоснованно полагались на информированный опыт непрофессионального стратега. Однако, справедливости ради военной профессии, мы должны отметить, что неспособность подготовить профессиональных универсалов поощрялась некоторыми гражданскими лицами, которые не хотели, чтобы военная служба развивала общую профессию, — которые считали, что политика разделяй и властвуй был самым надежным способом сохранить гражданский контроль.

Степень завоевания, я думаю, удачно иллюстрируется следующим комментарием Хантингтона о влиянии военного профессионала на военную политику в период с 1945 по 1960 год: «Неудивительно, что военные лидеры сыграли ключевую роль в реализации политики и политики. что они редко действительно принимали важные решения по политике. Возможно, более поразительной является относительно не важная роль, которую они сыграли в предложении изменений в политике. Ни в коем случае военные лидеры не инициировали принципиально новую политику и ни в коем случае не препятствовали внесению изменений в старые.»[viii]

В

Анализ военного профессионализма Хантингтоном приводит его к выводу, что «необходимое условие военной безопасности — это сдвиг основных американских ценностей от либерализма к консерватизму. Только сочувственно консервативная среда позволит американским военным лидерам объединить политическую власть, на которую опирается общество. они обладают военным профессионализмом, без которого общество не может выжить »[ix]. Другое предлагаемое решение — разделить проблемы национальной безопасности на тотальную войну и ограниченную войну, со специалистами для каждой.Ограниченные военные специалисты сохранят традиционные «героические» характеристики старой военной профессии. Хантингтон, по сути, решил бы основную проблему, изменив среду, которая ее создает. Другой подход решил бы проблему, разделив ее на две части, игнорируя более фундаментальную половину и повернув часы назад, чтобы решить другую.

Любой ответ, конечно же, поможет разрешить разочарование, вызванное нынешним вызовом военной профессии.Но первое кажется крайним решением, если только оно не является единственным способом сохранить безопасность нашей страны; а второй толком проблему не решает.

Чтобы удовлетворительно ответить на вызов своему профессионализму, военные должны прежде всего стать более профессиональными специалистами. В сегодняшних условиях военная профессия может удовлетворить это требование только путем развития опыта, выходящего за рамки индивидуальной службы. Военнослужащий должен разработать стратегию, тактику и приемы, которые могут иметь дело со всем спектром организованных конфликтов от тотальной войны до партизанской войны во всех ее средствах массовой информации — на суше, на море, в воздухе и в космосе.

Развитию всестороннего военного опыта будет способствовать большая мобильность персонала между службами. Это должно быть нечто большее, чем случайная возможность перехода от одной службы к другой. Следует более интенсивно использовать существующие программы обмена с особым упором на области военного управления, особенно на более высоком уровне персонала, вместо того, чтобы пытаться превратить отдельного человека в подводника, пехотинца, пилота, капитана корабля и капитана корабля. ракетчик.

Развития большего опыта будет недостаточно, если оно не будет эффективно доведено до лиц, принимающих политические решения. Это потребует гибкости в адаптации к меняющейся политической администрации и способности объяснять военные концепции на конкретном языке каждой администрации. Также потребуется особый навык в овладении техниками фабрик мысли, чтобы оценивать усилия собственных мыслителей и успешно конкурировать с независимыми непрофессиональными стратегами.

Если когда-либо будет достигнута желаемая профессиональная военная квалификация, система военных училищ — особенно высшие военные училища — должна будет взять на себя ключевую роль. Средний военный, вероятно, посвящает формальному обучению большую часть своей карьеры, чем любой другой профессионал. Если военные училища должны адекватно выполнять свои функции, лучшие из них должны поощрять оригинальные идеи, исследования и публикации, сопоставимые с таковыми в наших ведущих университетах. В ходе исследования следует заново выделить военные аспекты национальной стратегии с целью разработки новых стратегических концепций и доктрин.Политику и экономику не следует игнорировать, но учебная программа должна быть сосредоточена на военных предметах. Курсы должны также развивать общие знания о современной военной технике и навыки в методах оперативных исследований.

Предпосылкой для воссоздания военной экспертизы является отказ от теории слияния, согласно которой военные и невоенные факторы настолько переплетены, что раздельная экспертиза военных аспектов национальной безопасности просто невозможна.Очевидно, существует тесная взаимосвязь между военными и невоенными факторами; но есть разница, и нам необходимо восстановить концепцию, согласно которой проблемы национальной безопасности могут быть разбиты на различные аспекты, даже если они взаимодействуют друг с другом. Государственный деятель нуждается в здравом военном совете; военный специалист нуждается в твердом политическом руководстве. Конечно, каждый должен понимать проблемы другого. Военный должен знать о политических, экономических, социальных и других факторах, влияющих на национальную безопасность, но не его дело их оценивать.Он должен ограничиться рассмотрением военных аспектов, которые входят в его компетенцию. Гражданские власти, как исполнительные, так и законодательные, должны помогать ему проявлять сдержанность, не требуя его комментариев по невоенным вопросам. Точно так же государственный деятель, озабоченный политической проблемой, должен осознавать, что она может иметь важные военные последствия, но ему следует воздерживаться от проведения военного анализа. Он должен использовать результаты анализа военного эксперта как один из факторов, влияющих на его общую проблему.

Разделение проблемы национальной безопасности на различные аспекты не означает, что военный и государственный деятель должны работать независимо друг от друга. Военный анализ вполне может зависеть от конкретных сделанных политических, экономических или психологических допущений. Установление этих предположений должно быть задачей государственного деятеля. Военный может внести свой вклад, указав, как различные диапазоны допущений могут существенно повлиять на военную оценку.

Традиционно военный — и, возможно, также американский — ответ на большинство проблем — реорганизация. Хотя это пристрастие не должно заставлять нас ожидать слишком многого, очевидно, что определенные организационные изменения в Министерстве обороны помогут военным применить свой опыт и сделают их более отзывчивыми и более ответственными перед гражданским контролем.

Прежде всего, необходимо упорядочить организацию и процедуры Объединенного комитета начальников штабов, чтобы они могли действовать быстрее и лучше реагировать на министра обороны.Необходимо перестроить состав специальных комитетов, советов, помощников и групп, чтобы они отчитывались через директоров по персоналу с более высоким статусом и авторитетом. Объединенный штаб должен осуществлять эффективное руководство различными оборонными ведомствами. Было бы весьма желательно, чтобы начальники использовали Объединенный штаб в качестве своих главных советников и дали офицерам Объединенного штаба более высокий статус и авторитет в их отношениях с штабами Службы. Наконец, Объединенному штабу следует предоставить больше полномочий для решения определенных оперативных вопросов в рамках установленной политики.Это позволило бы начальникам выполнять свои обязанности без личного рассмотрения и согласования всех вопросов, за которые они несут ответственность.

Вторым важным шагом должно стать улучшение рабочих отношений между J.C.S. и аппарат министра обороны. Эти сотрудники должны быть сотрудничающими, а не независимыми и конкурирующими, и для достижения этой цели желательна некоторая реорганизация функций. Следует серьезно подумать о раскрытии «закрытой системы» Дж.C.S., в соответствии с которым стороннее общение запрещено, а доступ к его исследованиям возможен только через министра обороны. Если бы эту систему можно было изменить, возможно, J.C.S. заполнит предлагаемую должность помощника министра обороны по планам и операциям некоторыми из своих существующих функций и персонала, распределенного между различными существующими офисами помощников министра обороны.

Третья мера могла бы включать организацию для поощрения самокритики со стороны самой военной профессии.Военный специалист должен уметь выдвигать новые идеи и концепции, если он хочет конкурировать с непрофессиональным стратегом. Возможно, слишком много ожидать, что военные, с их упором на дисциплину и порядок подчинения, когда-либо смогут достичь той же степени академической свободы, которой обладает непрофессиональный стратег. Однако должно быть возможно поощрять более оригинальное военное мышление, не жертвуя традициями повиновения высшему авторитету. Одной из возможностей, например, может быть создание небольших групп, которым поручено долгосрочное планирование и новое концептуальное мышление и которые будут напрямую подчиняться военным начальникам.Эта система позволит транслировать новую идею на высших уровнях без необходимости идти по извилистому пути военного командования, которое склонно отвергать концепции, не соответствующие ранее утвержденной политике.

Взятые вместе, эти меры будут ответом на вызовы ответственности, а также опыта военных. Его чувство корпоративности можно также усилить за счет мер по воссозданию престижа и привлекательности военной карьеры, однако без попытки вернуть вооруженные силы в их довоенное состояние изоляции.Особенно эффективным было бы возрождение традиционных дополнительных льгот для военных. Также будет способствовать аналогичная кадровая политика внутри отдельных служб и между ними. Это не требует единообразия в кадровых вопросах, игнорирования различий в требованиях и проблемах, но означает устранение противоречивых политик, основанных на исторических различиях, которые больше не актуальны.

Фундаментальным препятствием на пути к достижению различных описанных ответных мер, вероятно, будет продолжающийся страх перед военной мощью и традиционный антивоенный уклон либеральной этики.Однако в той мере, в какой сделанные здесь предложения не носят политический характер и поощряют профессиональный опыт и ответственность, они фактически должны привести к более эффективному гражданскому контролю. Если гражданский контроль кажется достаточно надежным, возможно, военный профессионализм может быть приемлемым без обязательной замены либеральной этики консервативной. Несомненно, Соединенные Штаты достаточно сильны, чтобы позволить американцам выбирать свою политическую философию — либеральную или консервативную — по причинам, не связанным только с национальной безопасностью.

[i] Бернард Броди, «Стратегия в ракетный век». Princeton: Princeton University Press, 1959, стр. 15-16 и 9-10.

[ii] Джозеф Крафт, «Военные мыслители», Esquire, сентябрь 1962 г., стр. 148.

[iii] The New York Times Magazine, 29 сентября 1963 г., стр. 23.

[iv] Джон В. Масланд и Лоуренс И. Рэдвей, «Солдаты и ученые». Princeton: Princeton University Press, 1957, стр. 436, 509.

[v] Kraft, op. соч., стр. 149.

[vi] Стюарт Олсоп, «Мастер Пентагона», «Субботняя вечерняя почта», 5 августа 1961 г., стр.46. ​​

[vii] Сэмюэл П. Хантингтон, «Солдат и государство». Кембридж: Издательство Гарвардского университета, 1957, стр. 351.

[viii] Сэмюэл П. Хантингтон, «Общая защита». Нью-Йорк: издательство Колумбийского университета, 1961, стр. 114.

[ix] Хантингтон, «Солдат и государство», с. 464.

Загрузка …
Пожалуйста, включите JavaScript для правильной работы этого сайта.

Объяснение построения профессионализма в армии: история, концепции и теории [*]

1 Какие вооруженные силы нам нужны в эпоху после холодной войны?
конфликты между сообществами и внутри них? Эффективные вмешательства, или действительно
невмешательство, для борьбы с терроризмом или для предотвращения межэтнического конфликта
не может проводиться через традиционные военные структуры строгих правил и
групповое действие.Технологически сложный, автономный, саморегулирующийся
профессиональный, чувствительный к потребностям и восприятию местных культур, теперь
вооруженные силы изображают это как ключ к точному, эффективному и ограничивающему ущерб вмешательству в эти новые ситуации безопасности, которые типичны для XXI века. Как был разработан этот «проект профессионализма», и
каковы были его эффекты и достижения?

2Эта статья представляет собой исследование способов анализа идеи профессионализма в социологии профессиональных групп и ее применения в развитии и преобразовании вооруженных сил.Кажется
быть концепцией, применяемой в разных странах, чтобы охватить как необходимые
и желательная модернизация вооруженных сил. Однако мало
опубликовано об этом процессе во всех подробностях, по сравнению с более широкими и
более общий анализ изменений в вооруженных силах (например, основные
обзор Caforio, 2003), или случайное использование термина «профессиональный»
отошел от научных исследований в этой области (например, Forster et al., 2000).

3 Статья начинается с обзора развития концепций и теорий.
в социологии профессиональных групп и актуальность этих
разные толкования и объяснения военным.Он будет утверждать, что
Более ранние структурные модели профессий как институтов с особыми характеристиками не интересовали исследователей вооруженных сил. Аналогичным образом последующая характеристика профессионализма как профессионального проекта рынка
закрытие и повышение квалификации никогда не имели отношения к
вооруженных сил, поскольку вооруженные силы всегда были относительно закрытым сектором
рынок труда и сектор рынка труда, состоящий из
офицеры и призывники, проходящие военную службу.Последняя интерпретация профессионализма как дискурса имеет гораздо большее значение.
Однако интерес и актуальность для военных. Будет продемонстрировано, что
Военные представляют собой наглядный пример использования дискурса профессионализма как механизма профессиональных изменений и, в частности, его силы как фактора
форма самодисциплины (Фуко, 1979) или контроль «на расстоянии» (Миллер и
Роза, 1990 год; Burchell et al., 1991; Fournier, 1999). Также будет утверждаться, что
в вооруженных силах дискурс конструируется и используется больше военными
советниками и «менеджерами», а не самими военными практиками.В
В этом смысле дискурс профессионализма становится механизмом институционального или организационного контроля над военными кадрами, а не средством
профессиональный контроль работы профессиональных (военных) практиков
(Фрейдсон, 1994, 2001).

4 Самые ранние анализы и интерпретации, как правило, сосредотачивались на
понятие профессионализма и по большей части эти анализы относились к
профессионализм как нормативная система ценностей, его значения и функции
за стабильность и цивилизованность социальных систем.Большинство этих анализов проводились на
макроуровнях, хотя работа Хьюза (1958) составляет исключение.
Эти анализы не относились к военным как к профессии, и социологи военных не проявляли особого интереса к нормативным ценностям как механизму.
профессионального контроля.

5 Дюркгейм (1992) оценивал профессионализм как форму морального сообщества.
на основе профессионального членства. Тоуни (1921) воспринимал профессионализм как силу, способную подчинить безудержный индивидуализм потребностям людей.
сообщество.Карр-Сондерс и Уилсон (1933) рассматривали профессионализм как
сила для стабильности и свободы против угрозы вторжения промышленных и
правительственная бюрократия. Маршалл (1950) подчеркивал альтруизм или
«Служебная» ориентация профессионализма и как профессионализм может формироваться
оплот против угроз стабильным демократическим процессам.

6 Самая известная, хотя, возможно, наиболее часто неправильно цитируемая попытка
Чтобы прояснить особые характеристики профессионализма и его центральные нормативные ценности, было исследование Парсонса (1951).Действительно, Дингуолл заявил
(Дингуолл и Льюис, 1983), что исследования в области социологии профессий
во многом основан на вкладе Парсонса, а также на работе
Хьюз. Парсонс попытался разъяснить важность профессионализма через «
теоретическая база социологии знания с точки зрения социально обоснованного нормативного порядка »(там же, с. 2). Парсонс признал и был одним из
первые теоретики, показавшие, как капиталистическая экономика, рационально-правовая социальная
порядка (Вебера), и современные профессии все взаимосвязаны и уравновешивают друг друга в поддержании и стабильности хрупкой нормативной социальной
заказывать.Он продемонстрировал, насколько авторитет профессий и бюрократического
обе организации основывались на одних и тех же принципах (например, функциональных
специфичность, ограничение силовой области, применение универсализма,
безличные стандарты). Однако профессии посредством их коллегиального
организация и общая идентичность продемонстрировали альтернативный подход (к
иерархия бюрократических организаций) к общей нормативной цели.
Эта интерпретация была пересмотрена в недавнем анализе Фрейдсона (2001).
кто анализирует профессионализм как третью логику в отличие от логики
рынок и организация.

7 В отличие от Парсонса, Хьюз считал различия между профессиями и
профессии как различия по степени, а не по типу. Для Хьюза (1958), а не
только профессии и занятия могут позволить себе рассказать остальному обществу
что для этого хорошо и правильно, но они также определяют образ мышления
о проблемах, относящихся к их сфере (Dingwall and Lewis, 1983, p. 5).
Профессионализм в занятиях и профессиях подразумевает важность
доверие к экономическим отношениям в современных обществах с развитым разделением
труд.Другими словами, непрофессионалы должны доверять профессиональным
рабочие (электрики и сантехники, а также юристы и врачи) и некоторые
профессионалы должны получить виновные знания. Профессионализм требует, чтобы профессионалы были достойны этого доверия, соблюдали конфиденциальность и скрывали такое доверие.
позорное знание, не используя его в злых целях. В обмен на профессионализм в отношениях с клиентами профессионалы награждаются авторитетом, привилегированными наградами и более высоким статусом. Последующий анализ интерпретировал выше
награды должны быть результатом профессиональных полномочий, а не профессионализма
но это было одним из результатов довольно своеобразной ориентации на медицину и право как на
архетипические профессии в англо-американском анализе, а не более реалистичная оценка больших различий в силовых ресурсах большинства профессиональных групп, включая вооруженные силы.

8 Работа Хьюза также стала отправной точкой для многих микро
этнографические исследования уровня профессиональной социализации на рабочих местах (например,
больниц и школ) и развития (в новых) и обслуживания (в
существующие) работники с общей профессиональной идентичностью. Этот общий профессионал
идентичность связана с чувством общего опыта, понимания
и опыт, общие способы восприятия проблем и их возможные решения. Эта общая идентичность создается и воспроизводится через профессиональные
и профессиональная социализация посредством общих и общих образовательных
фон, профессиональная подготовка и профессиональный опыт, а также
членство в профессиональных ассоциациях (местных, региональных, национальных и международных) и обществах, в которых практикующие специалисты разрабатывают и поддерживают совместную работу
культура.Одним из результатов является схожесть рабочих практик и процедур, общие
способы восприятия проблем и их возможные решения и общие способы
восприятие и взаимодействие с клиентами и клиентами. Таким образом
нормативная система ценностей профессионализма в работе и как себя вести,
отвечать и советовать, воспроизводится на микроуровне у отдельных практикующих специалистов и на рабочих местах, на которых они работают. Очевидно, что военные могли
представляют собой наглядный пример профессиональной / профессиональной социализации
внутри относительно замкнутого профессионального сообщества и с явными различиями в социализации офицеров и призывников, но
военные не фигурировали в эмпирических исследованиях профессиональных или профессиональных
социализация.

9 Работа Парсонса, в частности, по основным аспектам профессионализма
и особенности профессиональной деятельности, впоследствии были
подвергается резкой критике. Работа Парсонса подвергалась чрезмерной критике
из-за его связи с функционализмом (Dingwall and Lewis, 1983). Иногда, хотя и ошибочно, работа Парсона интерпретировалась как ведущая к
личностный подход (например, Johnson, 1972, стр. 25-32), который впитал
социологи профессий за период.

10 В 1950-х и 1960-х годах исследователи сместили фокус анализа на
понятие профессии как особого рода занятий или учреждения с
особые характеристики. Трудности определения этих особых характеристик и выяснения различий между профессиями и занятиями имеют большое значение.
давно беспокоили аналитиков и исследователей. В течение некоторого времени подход «черт» занимал социологов, которые изо всех сил пытались определить особенности профессиональной (по сравнению с другой профессиональной) работой.Например, Гринвуд
(1957) и Виленский (1964) утверждали, что профессиональная работа требует длительного
и дорогостоящее образование и профессиональная подготовка для приобретения необходимых знаний и опыта; профессионалы были автономными и выполняли публичные
услуга; руководствовались при принятии решений профессиональной этикой или кодексом
поведения; они были в особых доверительных отношениях с клиентами, были альтруистами
и мотивированы универсалистскими ценностями. При отсутствии таких характеристик
ярлык «профессия» был сочтен более подходящим, а для профессий, имеющих некоторые, но не все характеристики, термин «полупрофессия»
было предложено (Etzioni, 1969).

11 Подход «черты характера» в настоящее время в значительной степени оценивается как отвлекающий от трат времени, поскольку он не помог нам понять силу определенных профессий (например, юриспруденция и медицина, исторически) или привлекательность отдельных профессий.
«Быть ​​профессионалом» во всех профессиональных группах. Уже не кажется важным проводить жесткую грань между профессиями и занятиями, а вместо этого
рассматривать обе как аналогичные социальные формы или институты, которые имеют много общих
характеристики, особенно в отношении профессиональной социализации и усиления идентичности.

12 Социология профессий — это область, в которой международные сравнения
были особенно плодотворными. Это иллюстрируется продуктивным контрастом
между англо-американскими подходами, которые, как правило, концентрировались на
закрытие профессии и создание того, что Фрейдсон (1982) назвал «рынком
приютов », и подход, разработанный во Франции и других странах континентальной
Европа, где профессии определены несколько шире и где
акцент смещается на вопросы профессии в целом, включая профессиональные
личность, карьерные траектории, профессиональная подготовка и опыт, а также занятость в организациях государственного сектора.Коллинз выразил контраст в
иначе говоря, утверждая, что англо-американский идеальный тип «подчеркивает
свобода самозанятых практикующих контролировать условия труда »
в то время как континентальный идеальный тип делает упор на «элитных администраторов».
владеют своими офисами на основании академических свидетельств »(Collins, 1990,
п. 15). Это также отражается в различных типах профессионализации, где
первый фокусируется на «частном правительстве» в рамках занятия, а второй
о политической борьбе за контроль в элитной бюрократической иерархии
(там же., п. 17). Также McClelland (1990, с. 107) различал
«Профессионализация« изнутри »(успешное манипулирование рынком
группа) и «сверху» (господство внешних по отношению к группе сил) ».
Хотя эта категоризация Макклелланда была предназначена для дифференциации
Англо-американская и (в данном случае) немецкая формы профессионализации, это
мы вернемся к нему позже в этой статье, чтобы указать на различные виды профессионального использования и преимущества дискурса профессионализма в
разные профессиональные группы.Свенссон (2001) также напомнил исследователям
что в Европе в основном профессионалы были и в основном заняты
государственный сектор, тесно связанный с государственными органами и контролируемый ими;
лишь незначительное меньшинство было самозанятым (см. также Burrage и
Торстендаль, 1990).

13 В 1970-х и 1980-х годах аналитический фокус сместился с
нормативные и институциональные концепции профессионализма и профессии и
к анализу процессов профессионализации или профессионального
проект (Ларсон, 1977).Это стало пониматься как историческое или
современные процессы, при которых профессиональная группа успешно закрывается
рынок (для неподготовленных, неквалифицированных и несертифицированных) тем самым
повышение привилегированной заработной платы и статусного положения квалифицированным практикующим специалистам.

14 В этот период понятие профессионализма как системы ценностей цинично
дискредитированы и попытки определить особенности профессий
были заброшены. Это привело к общему скептическому отношению к профессиям.
которые вместо этого рассматривались как заговор элиты влиятельных профессиональных
рабочие.

15Критические нападки на профессии в целом, как на могущественные, привилегированные, корыстные монополии, занимали видное место в нео-веберианской исследовательской литературе 1970-х и 1980-х годов и вызвали общий скептицизм по поводу
целостное представление о профессионализме как о нормативной ценности. Джонсон, например,
отклонил профессионализм как успешную идеологию, которая вошла в
политическая лексика широкого круга профессиональных групп в их претензиях
и конкуренция за статус и доход (Джонсон, 1972, стр.32). В последнее время
Дэвис (1996) призвал исследователей отказаться от претензий на профессионализм и
вместо этого признать связь между такими утверждениями и конкретным историческим
и культурное строительство мужественности, которое плохо сочетается с новыми и
более феминизированные профессии.

16 В 1970-1980-е годы, когда социологический анализ профессий
преобладают различные формы профессионализма, как теоретизирование идеологии,
Видной концепцией стал «профессиональный проект».Концепция
был разработан Ларсоном (1977) и включал подробный научно-исторический отчет о процессах и разработках, посредством которых отдельная профессиональная группа стремилась к монополии на рынке своих услуг, а также статуса и
восходящая мобильность (как коллективная, так и индивидуальная) в социальном порядке. Идея
профессионального проекта был разработан Abbott (1988) по-другому.
кто исследовал создание и поддержание юрисдикции через
конкурс и необходимая культурная и другая работа, необходимая для
установить легитимность монопольной практики.

17 Труды Магали С. Ларсон до сих пор часто цитируются, и учебник Макдональд по профессиям (1995) продолжал использовать и поддерживать ее анализ в своих исследованиях.
экспертиза профессиональной области бухгалтерского учета. Итог
успешным профессиональным проектом была «узаконенная монополия на компетенцию».
официально санкционированной «экспертизой» и монополией доверия со стороны
общественность »(Ларсон, 1997, стр. 38). Интерпретация Ларсона не осталась незамеченной. Фрейдсон (1982) предпочитал рыночные «убежища» полной монополии.
в оказании профессиональных услуг, что свидетельствует о неполном характере
большинство проектов закрытия рынка.Также верно и то, что тщательный анализ Ларсона
был упрощен восторженными сторонниками, так что некоторые исследователи
говорить о профессиональном проекте, как будто профессии и профессиональные ассоциации ничего не делают, кроме защиты рыночной монополии на свои
экспертиза. Однако один аспект работы Ларсона представляет особый интерес.
Ларсон спросил, почему и как набор рабочих практик и отношений, характерных для медицины и права, стал объединяющим призывом для всего набора
профессии, основанные на знаниях, в самых разных условиях занятости.Этот
вопрос указывает на важность привлекательности и привлекательности концепции
профессионализма наемным работникам в трудовых организациях
во всех типах общества в современном мире.

18 Другая версия профессионализации как интерпретация закрытия рынка
было представление о профессиях как о влиятельных профессиональных группах, которые не
только закрытые рынки и доминировали и контролировали другие профессии в
поле, но также может «захватывать» государства и вести переговоры о «регулирующих сделках»
(Купер и др., 1988) с государствами в интересах их собственных практиков.
Опять же, это был аспект теоретических представлений о профессиях в англо-американских странах.
общества, которые возникли в 1970-х годах (например, Johnson, 1972) и сосредоточились на
медицина и право. Это была особенность анализов медицинских
профессия (например, Larkin, 1983), где исследователи интерпретировали отношения
между медицинскими работниками как аспект медицинского доминирования, а также
гендерные отношения (например, Davies, 1995).

19 Эти объяснения оказались малоинтересными или актуальными для социологов вооруженных сил, поскольку рынок вооруженных сил
всегда был относительно закрытым.Также началось разделение между двумя внутренними военными рынками, офицерской и призывной категориями.
разваливаются по мере модернизации вооруженных сил, особенно в Европе и
Северная Америка требовала полностью добровольческих сил. Это повлекло за собой
обсуждение армии как рабочей организации, включая необходимость набора
и удерживать сотрудников, предлагать возможности карьерного роста и продвижения по службе, а также обеспечивать равные
требования к возможностям с точки зрения представлений о гендерной и этнической принадлежности.Это
также трудно интерпретировать вооруженные силы с точки зрения рынка, поскольку эта профессиональная группа может иметь слабый контроль над спросом или предложением своих
персонал или его работа. В случае с вооруженными силами это политический контроль.
(национальный и все более международный), что имеет первостепенное значение с точки зрения
рыночный спрос и предложение услуг.

20В 1990-е годы исследователи начали переоценивать значение профессионализма и его положительный (а также отрицательный) вклад как для клиентов, так и для клиентов.
и клиентов, а также для социальных систем.Фрейдсон (1994, 2001), например,
утверждал, что профессионализм — это уникальная форма профессионального контроля над
работа, имеющая явные преимущества перед рыночными или организационно-бюрократическими формами контроля. В какой-то мере это свидетельствует о возвращении к профессионализму как нормативной системе ценностей, но, кроме того, в
Анализ. Эти новые направления особенно актуальны для дискуссий.
о профессионализме в армии. Новая интерпретация предполагает
исследование профессионализма как дискурса профессиональных изменений и
контроль в профессиональных группах и рабочих организациях, где дискурс
все чаще применяется и используется.

21 В настоящее время понятие профессионализма используется во все более широком диапазоне профессий и рабочих мест. Понятие профессионализм все чаще используется в самых разных трудовых, профессиональных, организационных
и институциональные контексты. Он используется в качестве маркетингового слогана в рекламе, чтобы
обращение к клиентам (Fournier, 1999) и в кампаниях по привлечению потенциальных
новобранцы (например, в вооруженных силах Великобритании). Он используется в заявлениях о миссии компании.
и организационные цели и задачи для мотивации сотрудников и политики
процедуры и руководства.Это привлекательная перспектива для профессии.
определены как профессия, а профессиональные рабочие и служащие должны быть
отмечены как профессионалы. Понятие профессионализма вошло в
управленческой литературы и были включены в учебные пособия и НПР
(Непрерывное профессиональное развитие) процедуры. Понятие профессионализма все чаще используется (или используется неправильно?) В организационных, коммерческих,
службы, финансовая безопасность и военные рабочие места и места. В
дискурс профессионализма также востребован обеими сторонами в спорах и
политические и политические аргументы и разногласия между профессиональными
рабочих и правительства — особенно в отношении предлагаемых изменений в
финансирование, организационные и административные меры в области здравоохранения и
образование (Crompton, 1990).

22 Пытаясь объяснить привлекательность и привлекательность дискурса профессионализма в вооруженных силах, а также в самых разных профессиональных группах
с очень разными условиями труда и трудовыми отношениями, разными
требуется интерпретация. Предполагается, что профессионализм используется как
дискурс для продвижения и облегчения определенных профессиональных изменений в этом
дело в военных учреждениях и в организациях общего обслуживания. В
интерпретация включает в себя анализ того, как дискурс действует в обоих
профессиональный / организационный (макро) и индивидуальный работник / персонал (микро)
уровни.

23 Требуемые профессиональные, организационные и рабочие изменения
резюмировал Хэнлон (1999, стр. 121), который заявил, что «вкратце государство — это
пытается переопределить профессионализм, чтобы он стал более
коммерчески ориентированный, ориентированный на бюджет, управленческий, предпринимательский и т. д.
вперед ». Хэнлон делает акцент на государстве здесь потому, что он обсуждал
легальная профессия. Когда этот анализ применяется к использованию дискурса
профессионализма в других профессиональных группах, то государство может быть меньше
непосредственно вовлеченными, а также обслуживающая компания, фирма и организация (через свои
менеджеры и руководители), вероятно, будут строителями, промоутерами и
пользователи дискурса.В случае с вооруженными силами дискурс профессионализма также используется как политиками (национальными и международными), так и
военные советники. Конечно, характер недавнего давления на британские вооруженные силы
привели к призыву к большему профессионализму.

24 С 1945 года Великобритания постоянно была вынуждена пересматривать обе роли
и эффективность его вооруженных сил. Масштабное обычное противостояние с советскими войсками и небольшие операции спецназа в Йемене или Борнео
требует гибкости.Так было и сейчас. Великобритания была в
авангард в переоценке стратегической и военной политики после 1989 г.
(Коэн, 2000; Венгер, 2002). Численность вооруженных сил уменьшена с
306 000–226 000 и переориентация на более мобильные силы реагирования,
хотя по-прежнему в основном на театре военных действий НАТО и Европы:
«Британский путь в войне» (Страчан, 1994).

25 Предусмотрен более фундаментальный обзор стратегической обороны 1998 г.
стратегически мобильные вооруженные силы, способные быстро разворачиваться в районах, находящихся под угрозой
и поддерживать себя в течение относительно длительных периодов эксплуатации.Изменения обычных сил были предназначены для обеспечения большей способности выдерживать
одна крупная или две второстепенные операции в дополнение к необходимости продолжать
антитеррористические операции в Северной Ирландии. Создание дополнительной механизированной бригады и 16-й ^-й -й десантно-штурмовой бригады совместно с руководством г.
Корпус быстрого реагирования НАТО был разработан для ведения боевых действий или операций по поддержанию мира.

26 События 11 ^-го сентября 2001 г. побудили Госсекретаря объявить:
в декабре 2001 г. необходимость в «Новой главе» в СДР для учета
новых стратегических реалий, связанных с угрозой террористической деятельности во всем мире.В этой новой главе, опубликованной 18 ^-го июля 2002 г. (МО, 2002 г.),
такие вопросы, как: где нужно найти баланс между защитой
Великобритания и участие в зарубежных операциях; как можно улучшить военную поддержку гражданских властей; какой баланс должен быть найден
между устранением симптомов терроризма и устранением причин
терроризм. Новая глава включила в себя широкомасштабные консультации с военными, политическими, дипломатическими, академическими и другими органами для обеспечения максимально широкого
приняты возможные меры по устранению угрозы со стороны международных
терроризм.

27 Ключевым элементом SDR была необходимость обеспечения того, чтобы обучение и
образование в вооруженных силах отвечает потребности в должной квалификации
и опытный персонал, способный выполнять требования оборонной политики. Центральное место в этом занимает Обзор подготовки обороны (DTR), учрежденный лордом Робертсоном в июле 1999 года для изучения всех индивидуальных тренировок.
образовательные потребности оборонного ведомства, как военные, так и гражданские. В
DTR был обусловлен: требованиями SDR; изменение социальных тенденций внутри
население Великобритании; проблема технологий и правительства в целом
повестка дня для обеспечения модернизации в Великобритании (включая постсервисную
карьеры).В преддверии 2015 года новая политика направлена ​​на продвижение: больше
интеграция между Сервисами; большее согласование операционных и
требования к обучению персонала; большая отзывчивость на быстро меняющиеся
требования; и более высокая рентабельность (МО, 2001).

28 Центральным элементом оборонной политики с 1950-х гг.
небольших, хорошо обученных и «профессиональных» вооруженных сил. Считается, что
только «все добровольческие силы» (AVF) способны выполнять все самые
сложные и трудные задачи, требуемые от современной оборонной политики (Миллен,
2002).В Великобритании признание этой потребности в высококвалифицированных и высококвалифицированных специалистах.
персонал появился в таких формах, как слоган найма «Присоединяйтесь к профессионалам», и действительно на протяжении большей части последних 50 лет профессионализм оставался неизменным.
прочно ассоциируется с понятием добровольческой силы. Однако в
В последние годы на форумах оборонных и академических кругов Великобритании развернулись дебаты о
характер профессионализма в вооруженных силах (Forster et al., 2000). До
теперь большая часть этих дебатов вращается преимущественно вокруг стратегических вопросов
такие как роль вооруженных сил, их опыт и обязанности.Тем не мение,
также верно сказать, что все еще остается значительная путаница по поводу
термины и понятия, связанные с профессионализмом и недавними попытками
предоставить типологию моделей вооруженных сил, по-прежнему сформулированных в стратегических
условия (там же). До сих пор не предпринималось попыток оценить профессионализм.
с более институциональной, организационной или профессиональной точки зрения.

29 В целом, по мере того, как бюджеты организаций становятся меньше и
клиенты / клиенты / правительства становятся более требовательными, поскольку услуги работают
становится более строго регулируемым и уточняются цели достижения,
измеряется и оценивается, поэтому изменения часто характеризуют как необходимость
«Профессионализировать» услуги и знания соответствующих работников.Этот
профессионализация будет достигнута за счет повышения квалификации
и сертификация рабочих / служащих — процесс, обозначенный как
Credentialism Коллинза (1979, 1981). Эти профессиональные изменения часто
воспринимается заинтересованными работниками как дополнительная бумажная работа и дополнительная
ответственности, но без соответствующего повышения коллективного или индивидуального статуса или заработной платы — вознаграждения, которые обычно воспринимаются как
профессионализация (Ларсон, 1977). Часто такие профессиональные изменения
интерпретируется рабочими как усиление бюрократизации (т. е. больше бумажной работы)
но, как следствие, качество обслуживания клиента воспринимается
рабочие к упадку.Одним из результатов является форма профессионального кризиса идентичности.
которые могут быть выражены как формы недовольства, особенно воспринимаемые
(старшие? и) более опытные группы рабочих. Почему тогда и как в
лицо таких противоречий опыта делает дискурс профессионализма
оставаться таким эффективным инструментом профессиональных изменений и социальных
контроль ?

30 Необходимо прояснить и операционализировать концепцию дискурса. В этом
бумажный дискурс относится к способам, которыми профессиональные и профессиональные
сами работники принимают, присоединяются и приспосабливаются к
понятия «профессия» и особенно «профессионализм» в своей работе.Это
также станет очевидным, что в случае многих, если не большинства, профессиональных
группировок дискурс профессионализма фактически конструируется и используется
менеджерами, руководителями и работодателями работников (включая государственные министерства), и он используется для обеспечения профессиональных
изменения и рационализации, а также для (самодисциплины) работников в
ведение своей работы. Можно утверждать, что такое использование дискурса очень
отличается от более ранних (исторических) построений и использования «профессионализма» практикующими врачами и профессиональными ассоциациями в медицине и юриспруденции.
–Откуда зародился дискурс.Этот анализ использования
дискурс профессионализма в работе и организациях основан на
Концепции легитимности Фуко (Foucault, 1979) и контроля над
автономные субъекты, осуществляющие надлежащее поведение (Foucault, 1973,1980).
Используя эти идеи в своей интерпретации профессионализма как дисциплинарного
механизма, Фурнье (1999), вслед за Миллером и Роуз (1990), исследовал
профессионализм как управление профессиональной практикой «на расстоянии».
Эти интерпретации также могут помочь в понимании привлекательности профессионализма как механизма профессиональных изменений в современном мире.
военных, а также на других местах работы.

31 Анализ законности как собственности систем и субъектов
наиболее полно развита в работах Фуко и его последователей о природе
государственности и конституции граждан-субъектов в рамках современных
общества. Что касается профессий как систем, Фуко (1979) утверждал:
вслед за Вебером (см. Bendix, 1966, стр. 417-430), развитие
особые формы экспертизы были решающим элементом в формировании
правительственность с 16, ^-го, века и далее.Подводя итоги Фуко
аргумент Джонсон (1992) показал, как расширение способности управлять
зависели от опыта в его профессиональной форме и развития
экспертные юрисдикции и системы обозначений, документации, оценки,
расчет и оценка. Это расширение способности управлять потребовало сдвига в основе легитимности. Признание божественного права
Суверен отказался и был заменен дискурсом, в котором «повиновение народа закону» считалось единственным источником законного правления (Foucault, 1979,
п.12). Фуко выразил это не как явное доминирование, а скорее как
вероятность того, что «нормализованный» субъект будет подчиняться (Johnson, 1992).

32Профессии были самым непосредственным образом вовлечены в эти процессы нормализации, которые имели решающее значение для воспроизводства законной власти в либерально-демократическом государстве (Johnson, 1992). Нормализация также включала воспроизведение авторитета эксперта. Признание авторитета профессионала
Эксперты пошли вместе с укреплением власти государств.Признание власти правительства и профессионалов было взаимосвязано и было частью процесса нормализации гражданина-субъекта.
Перкин (1988) также подчеркивает тесную и взаимосвязанную роль, которую играют оба
национальное государство и профессионалы в создании законного капиталистического
заказ в Великобритании в период 1880-1920 гг. В некоторых отношениях организационная
принципы профессии можно рассматривать как модель процесса нормализации: профессиональная подготовка теоретически должна способствовать развитию надлежащего
баланс между личными интересами и интересами коллектива, который поддерживается взаимодействием с профессиональным сообществом его или ее сверстников и желанием не
потерять свое хорошее мнение из-за чрезмерной жадности или злоупотребления властью.Такой
модель может быть очень проблематичной, как отмечали многие критические авторы.
но символически он остается очень мощным и продолжает объяснять привлекательность
профессионализма на системном или профессиональном уровне.

33 На уровне отдельных субъектов концепция нормализации
гражданин-субъект также был центральным требованием в аргументации Фуко, поскольку
легитимная политическая власть зависела от послушания подданных. Это подчеркивает то, как прямое принуждение уступило место нормализации,
способ, которым дисциплина самих себя превратилась в самодисциплину, где
ключевые меры контроля носят внутренний и упреждающий характер, а не внешние и реактивные.

34 Используя интерпретацию Фуко нормализации и интерпретируя это как
легитимация через компетенцию и автономный «выбор» действовать в
подходящими способами, Fournier (1999) считает обращение к «профессионализму»
как дисциплинарный механизм в новых профессиональных контекстах. Она предлагает, как
использование дискурса профессионализма в крупной приватизированной службе
Компания управленческого труда служит для привития «подходящих» рабочих идентичностей, поведения и практики. Она считает это «дисциплинарной логикой, которая
вписывает «автономную» профессиональную практику в сеть подотчетности и регулирует профессиональное поведение на расстоянии »(1999, стр.280).

35 На уровне отдельных актеров прослеживается апелляция к профессионализму.
как мощная движущая сила контроля «на расстоянии» (Миллер и Роуз,
1990; Burchell et al., 1991). На уровне систем, таких как профессии,
обращение к профессионализму также можно рассматривать как механизм продвижения
социальные перемены. В этих случаях, однако, дискурс обращается к
миф или идеология профессионализма, включающая такие аспекты, как исключительное владение областью знаний, автономия и свобода действий в практике работы и профессиональный контроль над работой.На самом деле реальность
профессионализм, который на самом деле предусматривается, очень разный. Обращение к
профессионализм чаще всего включает в себя замену организационной
профессиональные ценности; бюрократический, иерархический и управленческий контроль скорее
чем коллегиальные отношения; бюджетные ограничения и рационализации; целевые показатели эффективности, подотчетность и усиление политического контроля. В этом смысле,
тогда можно утверждать, что обращение к профессионализму является «эффективным»
механизм социального контроля на микро-, мезо- и макроуровнях.

36 В этом разделе мы возвращаемся к вопросу о привлекательности дискурса профессионализма и о том, как он используется в вооруженных силах в качестве механизма профессиональной рационализации и изменений (на макроуровне) и индивидуализированного подхода.
контроль (на микроуровне). Необходимо учитывать, почему и какими способами
совокупность трудовых практик и отношений, характеризующих право и медицину в
Англо-американские общества на протяжении, по крайней мере, части своей истории, пришли к
перекликаются с другими профессиями в очень разных рабочих ситуациях и
в данном случае с вооруженными силами.

37 Дискурс профессионализма, столь привлекательный для вооруженных сил.
(а также другим профессиональным группам и их специалистам) включает
такие аспекты, как исключительное владение областью знаний и опыта,
и способность определять характер проблем в этой области, а также
контроль доступа к потенциальным решениям. Он также включает изображение коллегиального
рабочие отношения взаимопомощи и поддержки, а не организационные,
иерархический, конкурентный или управленческий контроль.Дополнительные аспекты
дискурс профессионализма и его привлекательность — автономия в принятии решений
и свобода действий в практике работы, принятие решений в общественных интересах, не ограниченное лишь незначительно финансовыми ограничениями, а в некоторых случаях (например,
медицинская профессия исторически) даже саморегулирование или профессиональная
контроль работы (Freidson, 1994).

38 Исключительное владение военным опытом — аспект профессионализма
в вооруженных силах, хотя контроля доступа к решениям нет.Общие военные
политика, цели и задачи определяются политическими решениями как на
государственном и все более международном уровнях. Исключительный контроль над военными
знания (теория и практика) принадлежат вооруженным силам
кто может прояснить операционные альтернативы и дать рекомендации
правительства. Коллегиальные (а не иерархические) рабочие отношения никогда не могли
быть аспектом профессионализма вооруженных сил — хотя форма товарищества
и взаимная поддержка внутри единиц часто изображается (например, в фильмах и
документальные фильмы) как признак культуры и трудовой жизни вооруженных сил.Автономное и дискреционное принятие решений в военных операциях является одним из аспектов
профессионализма вооруженных сил, и это больше не ограничивается и не ограничивается
офицерское звание, особенно в миротворческих операциях или в специальных операциях.
Саморегулирование и профессиональный контроль работы составили черты
вооруженных сил, хотя политический и все более экономический контроль над военными объектами затрудняет представление о военных, продвигающих общественное
интерес, который может отличаться от интереса, определяемого государством.Возможно
этот аспект профессионализма может быть применен в тех случаях, когда
вооруженные силы свергли правительство или национального лидера якобы в
общественный интерес.

39 Кажется, что реальность дискурса профессионализма в вооруженных
силы включают бюджетные ограничения и финансовые урезания; строгий контроль
расходы на вооружение и технику; сокращение численности персонала, который на
в то же время это более высококвалифицированная и дисциплинированная рабочая сила; увеличение
в организационных особенностях вооруженных сил, которые включают рост бюрократии, управленчества, подотчетности и аудита; увеличенный и расширенный
роль, которая включает в себя глобального полицейского наряду с защитой и наступлением
боевые функции; и международная, а также национальная идентичность для
более эффективно использовать ограниченные оборонные ресурсы в организации.В
дискурс профессионализма используется, таким образом, для продвижения профессиональных
рационализации и организационной эффективности, а не профессиональных
контроль работы профессиональных военных практиков.

40 Также важно учитывать привлекательность дискурса профессионализма как дисциплинарного механизма на микроуровне в вооруженных силах.
Fournier (1999, стр. 290) продемонстрировал, как восстановление сотрудников
поскольку профессионалы включают в себя нечто большее, чем просто процесс повторной маркировки, «это также
включает в себя определение «подходящей рабочей идентичности» и, возможно,
позволяет осуществлять контроль на расстоянии, вписывая дисциплинарную логику профессионализма в личность сотрудника, отмеченного таким образом ».В армии (как
а также в новых и существующих профессиональных и организационных контекстах) офицеры
и другие ряды вынуждены и действительно хотят восстановить себя
в организационных и профессиональных формах, которые включают развитие карьеры наряду с самоуправляемым и самомотивированным сотрудником (Gray, 1994;
Фурнье, 1998). Другими словами, те, кто действуют как «профессионалы», и
самоконтролируемый и мотивированный действовать так, как военные определяют как
уместен, будет в то же время направлен внутрь и контролироваться из
расстояние.В свою очередь, для некоторых из тех, кто работает в соответствии с ожиданиями,
они будут вознаграждены развитием карьеры и продвижением по службе.

41 Дискурс профессионализма как механизма профессиональной рационализации и изменений, а также индивидуализированного контроля разыгрывается в
профессиональные группы в различных ситуациях занятости. Пытаясь понять эти различия, можно утверждать, что англо-американский чрезмерный акцент на медицине и праве как на архетипических профессиональных группах был
в основном бесполезен.Одним из следствий этого было то, что англо-американские социальные
ученые разработали искаженное представление о силе ограниченного числа
профессиональные группы, чтобы влиять на государства, требовать и сохранять регулирующие полномочия
из этих государств, и контролировать (посредством монопольной практики) рынки сбыта
их знания и услуги. Для военных и других профессиональных групп,
однако дискурс сработал и работал по-другому. В
Таким образом, в целом акцент на (ранее) влиятельных профессиональных группах стал
отвлекли внимание от анализа профессий, которые обычно
менее успешно использовали дискурс в своих интересах (например,
инженеры и учителя), а теперь еще и военные.

42 Пытаясь понять различные эффекты дискурса профессионализма в профессиональных группах в самых разных ситуациях занятости, он
было бы полезно вернуться к категоризации Макклелланда (1990, с. 170)
«Профессионализация« изнутри »(успешное манипулирование рынком
группа) и «сверху» (господство внешних по отношению к группе сил) ».
Эта категоризация была предназначена для дифференциации англо-американских и
Немецкие формы профессионализации и явно есть некоторые проблемы
с этим.В частности, он имеет тенденцию как чрезмерно упрощать, так и подчеркивать
власть некоторых англо-американских профессиональных групп требовать регулирующих
обязанности со стороны государств. Дингуолл (1996) утверждал, что предложение
одинаково важно и что необходимо учитывать, почему в определенных исторических
и политический контекст, в котором некоторые штаты позволили профессиям процветать — и в
с точки зрения аргументов в этой статье — смогли построить дискурс
профессионализм «изнутри» профессиональной группы.

43 Эту категоризацию можно также использовать для обозначения и объяснения различных
конструкции, а в действительности последствия и эффекты дискурса профессионализма в различных профессиональных группах. Если призыв к профессионализму делается и используется самой профессиональной группой «изнутри», то
прибыль для группы может быть значительной. В этих случаях исторически сложилось так, что
группа смогла построить и использовать дискурс в разработке
своей профессиональной идентичности, продвигая свой имидж среди клиентов и заказчиков,
и в переговорах с государствами, чтобы гарантировать и поддерживать свои (иногда саморегулирующие) обязанности.В этих случаях занятия используют дискурс
частично в собственных профессиональных и практических интересах, но иногда также,
и, возможно, как способ продвижения и защиты общественных интересов.

44 Однако в случае с военными и с большинством современных военнослужащих профессионализм конструируется и навязывается «от
выше». Для вооруженных сил это означает политиками и военными советниками.
в то время как для других профессий это означает работодателей и менеджеров
сервисные организации, в которых работают эти «профессионалы».Идеалы специализированного обслуживания, автономного принятия решений и профессионального контроля работы
являются частью привлекательности дискурса профессионализма. Эти ценности
вставлены или навязаны, а ложный или выборочный дискурс используется для продвижения и
способствовать смене профессии и рационализации, а также в качестве дисциплинарного механизма автономных субъектов, осуществляющих надлежащее поведение. Этот дискурс
профессионализма воспринимается личным составом вооруженных сил (и другими профессиональными группами), поскольку это воспринимается как способ повышения престижа профессии, статуса и вознаграждения как коллективно, так и индивидуально.Тем не менее
Реалии профессионализма «сверху» очень разные.

45 Если это различие уместно, то в отношении построения
профессионализма в вооруженных силах, чрезвычайно важно спросить и
оценить, кто конструирует и реализует дискурс в контексте
военные и в чьих интересах. Дискурс профессионализма
привлекательный и очень убедительный как механизм профессионального изменения
рационализация и индивидуальный контроль.Ясно, что это область
анализ, где социологи военных и профессиональных / профессиональных
группам необходимо работать вместе, чтобы развивать теорию и конструировать
эмпирические проекты для изучения конструкции и использования дискурса
профессионализм в вооруженных силах на национальном и международном уровнях.

46 Также необходимо подчеркнуть, что дискурс профессионализма действует и должен быть исследован (по крайней мере) на двух различных уровнях: институциональном.
а также профессионализм практикующего.При анализе институционального профессионализма важно изучить организационные механизмы, процедуры и политику вооруженных сил в отношении военной карьеры.
прогресс и продвижение, обучение и аттестация; карьерные маршруты в
специализация военного управления и / или операций; набор и
удержание обслуживающего персонала, включая вопросы пола и этнической принадлежности; а также
предоставление услуг организационной поддержки в вооруженных силах, таких как
вопросы проживания, здоровья и безопасности и строительство пансионатов.Это
тесно связан с практикующим специалистом и может даже являться условием
профессионализм, поскольку вооруженный персонал может лучше всего работать профессионально
в военных учреждениях и организациях, имеющих профессиональные структуры и структуры поддержки. Социологи из вооруженных сил и профессиональных / профессиональных групп могли бы работать вместе, чтобы прояснить значение
профессионализм в вооруженных силах, как дискурс смены профессии, как
набор институциональных и организационных механизмов, а также дисциплинарный
механизм индивидуализированного и самоконтроля.Таким образом, дискурс может
остаются оспариваемыми, а не контролирующими.

Раздел 4: Атрибуты профессии оружия в Канаде

Далее описываются четыре атрибута профессии военного — ответственность, опыт, идентичность и военный дух — и их взаимосвязь в канадском контексте.

Ответственность

Основная ответственность канадских вооруженных сил — защита Канады и интересов Канады, и военные специалисты страны несут коллективную ответственность перед правительством и народом Канады за успешное выполнение этой основной обязанности.Центральным элементом этой ответственности является необходимость того, чтобы каждый человек несли ответственность за свою работу, всегда действовал в соответствии с законом и поддерживал самые высокие стандарты в отношении всех профессиональных качеств. Поскольку сообщество вынуждено обеспечивать свою безопасность, предоставляя своим вооруженным силам все более мощное оружие и другие технологии, обеспечение высочайшего стандарта дисциплины, особенно самодисциплины, является профессиональной обязанностью.

Профессиональные работники должны обеспечивать заботу и благополучие подчиненных. Все лидеры должны понимать, как профессионально, так и лично, что эта жизненно важная ответственность является основой для создания и поддержания эффективных и сплоченных сил с высоким моральным духом. Это требует личной приверженности идеалам военной этики, профессионального развития подчиненных, тщательного управления ресурсами, а также административной компетентности и ответственности. Все военные профессионалы несут более широкую ответственность за поддержание целостности и репутации военной профессии, обеспечивая, чтобы канадские ценности, описанные в Разделе 3 Главы 2, и канадский военный дух определяли проведение операций и индивидуальные действия.

Помимо этой ответственности за сплоченность и высокий моральный дух, которую разделяет каждый член канадских вооруженных сил, у каждого есть дополнительные обязанности, вытекающие из его или ее конкретного назначения в организации. Они варьируются от ответственности за техническое обслуживание и эксплуатацию отдельного оборудования до предоставления правительству рекомендаций по использованию сил. Таким образом, каждый член несет четкую ответственность и подотчетность за выполнение своих обязанностей в рамках цепочки командования канадских вооруженных сил.

В этом отношении фундаментальное разделение ответственности в канадской оружейной профессии происходит между офицерами и NCM s. Сегодня различия между офицером и корпусом NCM можно описать с точки зрения компетенции, полномочий и ответственности. ^{Footnote 5} Через свои полномочия офицеры получают особые полномочия и ответственность за принятие решений о применении силы. Эти решения, от тактического до стратегического, определяют контекст, в котором NCM проводят операции.

Командование офицера также означает право и привилегию командовать. Следовательно, помимо ответственности за эффективное ведение войск в опасную зону, офицеры имеют право командовать подчиненными, чтобы они не причиняли вреда. Во всех ситуациях офицер, назначенный командиром, отвечает за создание условий для успеха миссии, включая четкое изложение намерений командира, а затем за руководство всеми подчиненными для достижения цели.

Сфера ответственности офицера теперь шире, чем у унтер-офицеров и прапорщиков, и обычно становится больше по мере его или ее повышения в звании.Надзор за регулирующими функциями, которые действуют в рамках всей профессии, является основной обязанностью Офицерского корпуса. Чтобы выполнять эти обязанности, офицеры должны приобрести навыки делегирования задач и полномочий, чтобы унтер-офицеры и унтер-офицеры могли выполнять свои задачи без микроменеджмента. Офицеры могут эффективно и действенно руководить силами только благодаря широкому использованию специальных знаний и опыта Корпуса СМСС.

С другой стороны, Постановления и приказы Королевы возлагают на СМСС особые обязанности «способствовать благосостоянию, эффективности и хорошей дисциплине всех, кто подчиняется члену», а также полномочия выполнять эти обязанности.По сути, им была делегирована повседневная ответственность за обеспечение индивидуального и коллективного обучения подчиненных, подготовки и способности выполнять все возложенные на них задачи. Это включает в себя выполнение функций близкого советника высших офицеров и командиров по всем вопросам, относящимся к этим трем широким обязанностям. В случае с неопытными младшими офицерами эта роль советника берет на себя больше роли тренера. Кроме того, на старших старшин класса 1 ^st и старших уорент-офицеров в Корпусе СМСС предусмотрены особые обязанности по поддержанию порядка и дисциплины всех подчиненных.Кроме того, они являются «хранителями общего благополучия Корпуса под руководством Корпуса генералов / флагманов». ^{Сноска 6} Все чаще старшины 1-го класса / унтер-офицеры и выше нанимаются на штабные должности, ранее зарезервированные для офицеров оперативного и стратегического уровней. Их система профессионального развития была перестроена, чтобы они были должным образом подготовлены к этим ролям.

Существует тесная взаимосвязь между ответственностью и тремя другими атрибутами военного профессионализма.Например, военный дух должен четко и решительно выражать обязанность членов принимать на себя все профессиональные обязанности и выполнять их. Эти обязанности, в свою очередь, помогают определить военную идентичность путем установления профессиональных ролей и отношений. Атрибут ответственности напрямую влияет на военный опыт через совокупность соответствующих знаний, необходимых для эффективных коллективных и индивидуальных действий. Затем участники обязаны приобретать эти знания и поддерживать их в актуальном состоянии.

В целом, легитимность профессии военного в Канаде существенно зависит от выполнения членами своих профессиональных обязанностей в соответствии с канадскими ценностями, канадскими и международными законами и канадскими военными идеалами.

Опыт

Опыт, необходимый военному специалисту, определяется руководством, деятельностью и контролем человеческой организации, основной функцией которой является применение военной силы. Такая организация поддерживается сложным комплексом теоретических и практических знаний и навыков, которые отличаются от тех, что используются в любой другой профессии.

В основе этого опыта лежит глубокое и всестороннее понимание теории и практики вооруженного конфликта — теории, которая включает в себя историю вооруженного конфликта, а также концепции и доктрины, лежащие в основе уровней, присущих структуре конфликта, начиная от тактического и оперативного до военно-стратегического и военно-политического (политического) уровня.Все чаще военнослужащие, особенно при продвижении по служебной лестнице, должны владеть областью совместных, совместных и межведомственных операций и, будучи на самом высоком уровне, хорошо разбираться в вопросах национальной безопасности. Понимание того, как законы, как национальные, так и международные, регулируют вооруженные конфликты, также очень важно. Как описано в доктрине руководства канадскими вооруженными силами, эта основанная на теории уникальная совокупность знаний определяется как Общая система войны и конфликта.

Упорядоченное применение военной силы требует не только определенных знаний и навыков, охватывающих все боевые функции профессиональной военной организации, но также, и, возможно, в особенности, высокоразвитой способности оценивать ее использование.Такое суждение определяет, какая сила применяется — а где и когда, в соответствии с политикой — и как применяется сила, всегда в соответствии с правовыми принципами и другими ценностями военной этики. Предоставление профессиональных советов гражданским властям и обеспечение интеграции военного потенциала с другими компонентами аппарата национальной безопасности также зависит от этой способности выносить суждения. Очевидно, что члены на всех уровнях должны проявлять профессиональное суждение, чтобы обеспечить успех миссии, обеспечивая при этом благополучие и безопасность подчиненных в максимально возможной степени.Наконец, критическое суждение имеет важное значение при распределении средств для применения силы в соответствии с принципами дискриминации, соразмерности и военной необходимости.

Развитие суждений требует не только приобретения знаний, но и большого практического опыта их применения. В канадских вооруженных силах это основная цель системы профессионального развития, которая строится на четырех столпах: образование, обучение, саморазвитие и опыт.Эта система является основным методом, с помощью которого все члены, независимо от звания, развивают свои профессиональные навыки в военном деле.

Поскольку в последние годы военные операции стали более сложными, совокупность профессиональных знаний, которые необходимо передавать посредством профессионального развития, расширилась за пределы традиционных областей обучения (например, истории и международных отношений) и включает многие другие дисциплины, которые ранее не рассматривались как имеющие отношение к военные действия. Тактические навыки, а также индивидуальные и коллективные навыки ведения боевых действий остаются краеугольным камнем военного опыта, но сами по себе недостаточны для определения этого опыта.Сегодня военным профессионалам требуются способности не только солдата-воина, но и солдата-дипломата и солдата-ученого.

Традиционно степень компетентности приравнивалась к званию и командованию. Современный конфликт все в большей степени передает полномочия и способность применять эскалацию смертоносной силы к руководству более низкого уровня. Сама природа сильно рассредоточенных современных операций также расширила и углубила знания, необходимые на младших уровнях.Например, опыт, знания и навыки, требуемые от командира пехотного отделения, задействованного в современной операции по поддержанию мира, намного превосходят элементарные навыки, необходимые в жестко контролируемых сражениях прошлого. Точно так же на канадских кораблях Ее Величества старшие офицеры 1 класса ^st теперь выполняют обязанности начальников вооружения, которые раньше выполняли только офицеры. Требования современного конфликта заставляют военных профессионалов всех рангов приобретать все более высокий уровень знаний, чтобы соответствовать требованиям будущего боевого пространства.

В общих чертах, широта и объем опыта, которыми обладает офицерский корпус, простираются от тактического уровня через оперативный и стратегический до военно-политического уровня, в зависимости от назначения и звания. Знания и навыки NCM ориентированы в первую очередь на тактический уровень. Но уровни конфликтов в современном мире часто совпадают, и от NCM, особенно от ведущих моряков / капралов и выше, все чаще требуется знать каждый уровень в той или иной степени, опять же, обычно в зависимости от ранга.

Кроме того, в корпусе СМСС распределение технических знаний, как правило, имеет больший вес, в то время как офицеры обладают знаниями более общего характера. Таким образом, опыт офицера используется для формирования сил и руководства их работой, в то время как NCM выполняет задачу или миссию, напрямую применяя свой конкретный опыт. Однако все чаще NCM используются на оперативном и стратегическом уровнях.

Учитывая влияние технологий и сложность современного конфликта, способность к критическому и творческому мышлению и здравому суждению все чаще требуется в обоих корпусах.Это означает дальнейшее делегирование на более низкие уровни в структуре рангов, хотя такое делегирование вместе с полномочиями по обеспечению его эффективности не освобождает офицера от ответственности за руководство успешными операциями.

Офицеры, капитаны-моряки / капитаны-капралы и выше должны обладать опытом руководства людьми и руководить учреждением. Руководство людьми требует много личного контакта и, как правило, ориентировано на выполнение конкретных задач. Руководство учреждением предполагает организационное и стратегическое лидерство и ориентировано на долгосрочные результаты в плане целей или организационной культуры.Офицер и Корпус СМСС практикуют оба типа лидерства, но распределение времени и усилий на них зависит от звания и назначения. На стратегическом уровне больше времени тратится на руководство организацией, тогда как на более низких уровнях больше времени уделяется руководству людьми. Доктрина лидерства CF описана и объяснена в двух руководствах: Руководство в вооруженных силах Канады: руководство ; и Руководство канадскими вооруженными силами: руководство организацией .

По большей части, опыт определяется ролями и задачами, которые военным определяет правительство, и определяется явными и подразумеваемыми обязанностями военного профессионализма.Такой опыт, в свою очередь, играет важную роль в формировании идентичности его членов, подразделений, филиалов и среды, соответственно.

Личность

Персонал

Канадских вооруженных сил обретает коллективное единство и идентичность благодаря уникальной функции, которую они выполняют. В случае с Канадой ядро ​​этой функции вращается вокруг трех концепций, которые разделяют все члены: добровольная военная служба; неограниченная ответственность; и служение перед собой.

Канадские военнослужащие также осознают, что они являются неотъемлемой частью важного национального учреждения.Это влечет за собой признание основного двуязычного характера страны, закрепленного в законе, признание того, как история аборигенов сформировала нашу нацию, понимание канадского мультикультурализма и признание канадских ценностей. Экологическая идентичность далее формируется в контексте единой и интегрированной силы, которая социализирует новых членов в учебных и учебных заведениях Сил и использует общий набор значков и знаков звания для обозначения NCM и офицеров.

Широкий спектр обычаев и традиций, связанных с членством в Канадских вооруженных силах, включая отраслевую и экологическую принадлежность, формируют отличительные черты, объединяющие их членов. Эти обычаи и традиции создают особые социальные структуры, которые способствуют чувству органического единства и военной идентичности. Это дополнительно подкрепляется канадским военным духом, который дает членам общее понимание ценностей, которыми руководствуются индивидуальные и коллективные действия.

Военная идентичность формируется двумя другими атрибутами военной профессии: ответственностью и компетентностью. По мере того, как понимание членами своих профессиональных обязанностей меняется и развивается, меняется и их личность. Например, во время холодной войны основное внимание уделялось войне с применением обычных вооружений в Европе, а другая военная деятельность рассматривалась как вспомогательная. По мере того как операции по поддержанию мира 1990-х годов становились все более опасными, сложными и имели ключевое значение для международной безопасности и стабильности, взгляды членов начали меняться.Такие миссии, как Афганистан, подтвердили тот неизбежный факт, что основная роль канадского военного профессионала — это способность участвовать в бою и побеждать. С полным принятием этих новых ролей опыт расширился, чтобы соответствовать оперативным требованиям. Следовательно, члены унаследовали новый набор обязанностей в отношении правил ведения боевых действий, международного права и гуманитарной деятельности, что, в свою очередь, расширило концепцию военной идентичности далеко за пределы упрощенного понимания, которое преобладало на протяжении десятилетий.

Учитывая текущее распределение обязанностей и опыта между офицерами и членами NCM, каждый корпус имеет индивидуальную идентичность. Эти соответствующие идентичности отражены в знаках различия званий, которые явно обозначают ответственность, авторитет и специализированный опыт, а также в таких традициях, как отдельные беспорядки и знаки уважения. Офицеры называют себя потенциальными командирами и руководителями, как непосредственными, так и ведомственными. NCM идентифицируют себя как ответственных за эффективное и действенное выполнение всех задач, всегда обращая внимание на непосредственное благополучие отдельных подчиненных.Они знают, что их руководство и дисциплина физически здоровых подчиненных абсолютно необходимы для профессиональной эффективности сил в целом, а также для выполнения миссий.

Военная этика

Военный дух воплощает в себе дух, объединяющий всю профессию. Он разъясняет, как члены видят свои обязанности, применяют свой опыт и выражают свою уникальную военную идентичность. Он определяет и объясняет военные ценности и определяет подчинение вооруженных сил гражданскому контролю и верховенству закона.

Военный дух также учитывает отдельные идентичности офицера и корпуса NCM, но действует как объединяющая сила, настаивая на том, что отношения офицер / NCM представляют собой сильную, интегрированную команду, основанную на общем понимании приоритета операций и общих убеждений. , ожидания и основные ценности военной службы. Оба корпуса привержены национальным ценностям страны, которую они поклялись защищать.

В конечном счете, именно этика, включающая фундаментальные канадские ценности, отличает представителя канадской оружейной профессии от недисциплинированных нерегулярных формирований, наемников или членов других вооруженных сил, которым не хватает определяющих ценностей.

Легитимность в глазах правительства и канадского общества во многом зависит от применения военного этоса и структуры, которую он придает другим атрибутам военной профессии, но это дает профессии значительные возможности для саморегулирования для обеспечения профессиональной эффективности. Помимо прямой поддержки способности профессии выполнять свои основные обязанности, военный дух служит для формирования и руководства поведением, особенно перед лицом этических дилемм.Полное и подробное изложение военного духа является предметом второй главы.

характеристик настоящего солдата | by RallyPoint

Термин «профессиональный» — это слово, которое можно определить по-разному, с разных точек зрения. Я буду определять это с точки зрения военной профессии или «профессии военного». Теперь мы должны понимать, что у других профессий будут совершенно разные и разные точки зрения.

В оружейной профессии наш долг — делать то, что другие американцы сделали бы или не могли бы делать.Нас, американцев, с детства учат уважать жизнь и свободы других. В свою очередь, мы хотим, чтобы наши жизни и свободы уважались. Мы знаем это как «Золотое правило». Но наш долг как профессиональных солдат — в случае необходимости самым серьезным образом нарушить права другого человека, лишив его / ее жизни. Обязанность законно лишить жизни другого человека предназначена только для тех, кто действительно понимает бремя этого долга. Ответственность, которую несет эта обязанность, — это самая высокая, трудная и трудная ответственность, которую можно возложить на каждого.С незапамятных времен на Солдата возложено бремя этой обязанности.

Каждый лидер должен понимать, что требуется определенный тип персонажа, чтобы законно убить другого. Они должны понять, что дело не только в убийстве, но и в жертвоприношении. Как солдаты, мы обязаны перед своей страной лишить жизни наших врагов. Но враги, которых мы обязаны убить, также верят, что они также обязаны защищать свои убеждения с применением смертоносной силы.Солдаты, выбранные для вынесения приговора по поводу смерти другого человека, должны понимать, что они делают это с риском для своей жизни и для жизней своих Братьев вокруг них. Только после этого понимания их по-настоящему можно назвать солдатами.

Солдат — это не просто человек в форме — у настоящего Солдата с годами формируются определенные черты характера. Эти качества в нашей профессии называются «армейскими ценностями». Это следующие ценности: верность, долг, уважение, бескорыстное служение, честь, порядочность и личное мужество.Солдату необходимо обладать этими ценностями, чтобы на него возложили ответственность за убийство другого человека. Приведу пример со «Звездными войнами». Причина, по которой джедаи должны быть чистыми, заключается в их обязательствах перед безопасностью и благополучием людей, которых они защищают от Темной стороны. Темная сторона — это «легкое заблуждение», когда лидеры подчиняются Темной стороне, игнорируя определенные правила. Они игнорируют эти правила, потому что считают, что несоблюдение их привлекательно, популярно и поможет им завоевать уважение в глазах своих солдат.Чтобы пояснить свою точку зрения, я воспользуюсь цитатой из SFC в дискуссии о профессионализме: «Я соблюдаю правила, не жалуясь своим подчиненным […] Я следую правилам не потому, что верю в них, а потому, что верю в свою работу как унтер-офицер, если в этом есть смысл ».

Правила, которые были наложены на солдат, не были помещены в них, чтобы раздражать тех, кто думает, что они знают, что на самом деле значит быть солдатом. Они были размещены там, чтобы измерить способность человека соответствовать ценностям, ожидаемым от нас как солдат, и поддерживать их.Если бы все люди в униформе были лояльны, возникла бы необходимость в ОР? Если бы каждый человек в униформе понимал свою обязанность выполнять свои обязанности, возникли бы самоволки или жестокое обращение с заключенными, такие как Абу-Грейб? Если бы каждый человек в униформе пользовался уважением, нужна ли была бы программа SHARP? Если каждый человек в форме будет бескорыстно служить, возникнет ли необходимость в армейском тимбилдинге? Если бы каждый человек в униформе был порядочен, существовала бы процедура командования 8-м отрядом? Если бы каждый человек в форме имел честь, было бы наказание за украденную доблесть? И, наконец, если бы у каждого человека в форме было личное мужество, я бы не писал этого.

Черты и характеристики армейского профессионала

Введение

Чтобы стать профессионалом в армии, необходимо проявлять ряд черт и характеристик, которые имеют жизненно важное значение для того, чтобы армия была надежной и способной служить своему народу. В настоящем документе обсуждаются эти пять основных характеристик, описанных в «ADP 1» (2012) и «ADRP 1» (2015). Также объясняется, почему служба в армии считается профессией, а не просто работой.

Мы напишем индивидуальное эссе

специально для вас
всего за 16,05 долларов 11 долларов за страницу

308 сертифицированных писателей онлайн

Узнать больше

Военная экспертиза

Общество зависит от армии, чтобы защитить себя от внешние агрессоры. Поэтому крайне важно, чтобы армейские профессионалы обладали адекватным уровнем военного опыта, чтобы быть способными обеспечить защиту, необходимую для общества.Вообще говоря, можно назвать четыре основных области военной экспертизы («ADP 1», 2012). Первая область — военно-техническая; обладание такими знаниями означает, что армия использует имеющиеся в ее распоряжении сухопутные силы для выполнения своей миссии наиболее эффективным и действенным образом («ADP 1», 2012 г.). Вторая категория — культурно-политическая; это означает, что армейский профессионал адекватно понимает современный поликультурный мир и осознает его сложность, что заставляет профессионала действовать соответственно («ADP 1», 2012).Третья категория — морально-этическая, что означает, что представитель армейской профессии всегда выполняет свою миссию этически корректно («ADP 1», 2012). Наконец, такая категория знаний, как человеческое развитие, означает, что армейские специалисты набираются, развиваются и вдохновляются на защиту своей родины («ADP 1», 2012 г.).

Почетная служба

Почетная служба — неотъемлемая часть армейской профессии. Быть профессионалом в армии означает служить своей родине и своей нации, что влечет за собой становление частью чего-то большего, чем он сам, с целью улучшения своего сообщества, государства или родины в целом (ADRP 1, 2015).Представитель армейской профессии должен защищать и поддерживать Конституцию США, цель которой — служить интересам и защищать права американцев («ADRP 1», 2015 г.). В целом, почетная служба означает, что от армейского профессионала ожидается строгое соблюдение армейского этического кодекса, который, в свою очередь, может считаться сердцем армейской профессии (ADRP 1, 2015). Следовательно, быть военным профессионалом означает защищать и защищать народ США и обеспечивать соблюдение Конституции, следуя принципам армейской этики.

Trust

Доверие является неотъемлемой частью службы армейских профессионалов. Доверие имеет первостепенное значение для армии, поскольку оно лежит в основе взаимоотношений между армейскими профессионалами, с одной стороны, и народом США, с другой («ADRP 1», 2015 г.). Это неотъемлемый элемент службы армейского профессионала — поддерживать и поддерживать доверие, которое люди США возлагают на армию («ADRP 1», 2015 г.). Крайне важно отметить, что в тресте как части службы армейских профессионалов есть ряд компонентов («ADP 1», 2012 г.).Прежде всего, должно быть доверие между однополчанами. Во-вторых, необходимо, чтобы между солдатами и их лидерами было доверие. В-третьих, должно существовать доверие между солдатами и армейскими гражданами. В-четвертых, также чрезвычайно важно, чтобы было доверие между солдатами, семьями этих солдат и армией в целом. И в-пятых, должно быть доверие между армией и народом США в целом («ADRP 1», 2015 г.). Таким образом, доверие — неотъемлемый элемент службы армейского профессионала.

Esprit de Corps

Esprit de Corps — еще один важный компонент службы в качестве армейского профессионала (ADP 1, 2012). Суть духа корпуса заключается в том, что представители армии должны иметь общий командный дух, который должен позволять им действовать как единая команда наиболее эффективным и действенным образом. Армейских профессионалов необходимо объединить в сильную команду духом корпуса (ADRP 1, 2015). Для армейского профессионала крайне важно обладать чувством глубокого уважения к своей стране, истории этой страны и ее традициям, чтобы поддерживать эту страну, стремясь достичь как личного мастерства, так и выдающихся результатов коллектива, который они являются частью («ADRP 1», 2015 г.).Армейские профессионалы должны входить в состав команд, взаимное доверие в которых поддерживается общей профессиональной идентичностью, направленной на поддержание армейской этики (ADRP 1, 2015).

Управление профессией в армии

Наконец, важнейшим компонентом профессии армейского профессионала является руководство. Управление означает, что представители военной профессии должны заботиться о людях в США, о ресурсах, которые они предоставляют, и о возложенных на них обязанностях (ADRP 1, 2015).Для армейского профессионала крайне важно принимать решения и действовать таким образом, который является правильным как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе («ADRP 1», 2015 г.). Армейские профессионалы также должны нести ответственность за свои миссии в процессе обеспечения того, чтобы их обязанности выполнялись наилучшим образом и чтобы армия постоянно продвигалась вперед, чтобы постоянно становиться лучше («ADP 1», 2012). Управление означает, что армейские профессионалы должны быть ответственными управленцами, которые несут ответственность за свои действия, и на них можно положиться в продвижении армии, укреплении ее культуры и передаче наследия, полученного от их предшественников (ADRP 1, 2015).

Почему армия считается профессией, а не просто работой

Широко известно, что армия считается профессией, а не просто работой. Это связано с рядом причин. Например, для того, чтобы быть представителем армии, необходимо продемонстрировать пять основных характеристик, о которых говорилось выше. Также очень важно, чтобы армейский профессионал обладал адекватным характером и компетентностью, а также обладал истинной приверженностью делу армии («ADP 1», 2012 г .; «ADRP 1», 2015 г.).Таким образом, очевидно, что быть частью армии — это не просто работа, а профессия, поскольку простая работа не требует соблюдения таких высоких стандартов, как армия.

Получите свою
100% оригинальную статью
на любую тему
всего за
3 часа

Узнать больше

Заключение

В целом, следует подчеркнуть, что для того, чтобы быть военным профессионалом, необходимо владеть и демонстрирует пять незаменимых характеристик, а именно: военный опыт, благородная служба, доверие, корпоративный дух и руководство.Из-за этого, а также из-за того, что военнослужащие должны обладать адекватным характером и компетентностью, а также проявлять приверженность, армия считается профессией, а не просто работой. Чрезвычайно важно, чтобы армейские профессионалы соответствовали этим стандартам, если армия хочет эффективно защищать свой народ.

Список литературы

ADP 1: Армия . (2012). Интернет.

ADRP 1: Армейская профессия . (2015). Интернет.

#Reviewing A British Profession of Arms

Книга состоит из двух частей.Первый посвящен различным проблемам и влиянию, действующим на британских офицеров со времени реформ Кардвелла в начале 1870-х годов до следующего крупного набора реформ армии при госсекретаре Ричарда Холдейна в течение десятилетия, предшествовавшего Первому. Мировая война. Разделы по некоторым из упомянутых выше областей — деньги и вознаграждения, политическое и королевское влияние, конкурирующие круги или профессиональные сети лордов Уолсли и Робертса, пресса и общественное мнение — собраны вместе, чтобы сформировать центральные аргументы Беккета о более широких характеристиках профессии.Во втором разделе представлены тематические исследования, в которых дебаты и решения об отборе на высшее командование, а также производительность и перспективы офицеров иллюстрируют утверждения Беккета. Отдельные главы посвящены верховному командованию, Второй афганской войне, англо-зулусской войне и англо-бурской войне 1899–1902 годов.

Анализ Беккета почти полностью основан на исчерпывающем исследовании писем, дневников и мемуаров офицеров. Его глубокое знакомство с этими людьми и их взаимоотношениями друг с другом и с их гражданскими политическими лидерами было бы замечательно для любого, кто не знаком с основной работой Беккета.Фактически, это один из немногих недостатков этой превосходной книги, который Беккет предполагает у читателя уровень знакомства со своими предметами, близкий к его собственному — многие офицеры, чьи письма и другие документы составляют основу большей части книга на самом деле не представлена ​​читателю, а некоторые упоминаются просто мимоходом, как если бы они были хорошо известны. В этом отношении книга действительно предназначена для специалистов, и среднему читателю может быть трудно уследить за подробным описанием этих людей.

Помимо тщательного и подробного обсуждения викторианской британской армии, в своей переоценке классического и широко принятого понимания военной профессии Беккет дает возможность задать дополнительные вопросы о том, как мы видим старших офицеров и как высшие команда исполняется. В другой своей работе Беккет довольно подробно представил политическое давление и соображения, действовавшие на старших командиров, особенно на Дугласа Хейга, во время Первой мировой войны.Например, продление кампаний на Сомме и Пасшендале за пределы кульминации было вызвано политическим давлением с целью поддержать французов и одновременно противодействовать усилиям премьер-министра по снижению авторитета и влияния руководства британских экспедиционных сил [4]. Отношения Хейга с королем — еще один хорошо известный фактор его долголетия на руководящей должности. В этом отношении он мало чем отличался от своих предшественников на вершине жирного полюса — Уолсли и Робертса.Хейг, Китченер, Робертсон, Алленби, Гамильтон и их союзники явно не были военными профессионалами Хантингтона, равно как и лидеры Второй мировой войны Эйзенхауэр, Аланбрук, Макартур, Теддер или Спаатц.

Эти идеи в равной степени применимы к сегодняшнему высокопоставленному военному руководству США и других западных стран. Как мы можем, например, рассматривать нынешний Объединенный комитет начальников штабов и боевых командиров как людей, на которых не оказывает сильное влияние давление со стороны конкурирующих интересов в конгрессе, администрации, прессе и общественности? Подобные влияния нормальны для военных институтов демократического государства.Этот вид давления также проявляется на более низких уровнях, поскольку военные борются с озабоченностью по поводу социальных проблем, таких как гендерная интеграция и сексуальная ориентация, и даже политических и военных проблем военного строительства, распределения силовой структуры и модернизации.